Души прекрасные порывы
|
|
eva | Дата: Пятница, 26.10.2012, 21:28 | Сообщение # 1 |
Offline
Группа: Модераторы
Сообщений: 12975
|
ТВОРИТЕ!!!
Здесь творчество наших авторов и обсуждение только этих произведений.
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Суббота, 27.10.2012, 16:38 | Сообщение # 16 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| Суркова, я бы с удовольствием, но есть два момента: 1 - у меня нет конвертера, файлик только в ворде. ну, и 2 - не закончено... Добавлено (27.10.2012, 16:38) --------------------------------------------- Taura, спасибочки! обязательно, только вот решим, как лучше выкладывать - и сразу!
|
|
| |
Суркова | Дата: Вторник, 30.10.2012, 15:13 | Сообщение # 17 |
Offline
Группа: Модераторы
Сообщений: 4732
Награды: 41
Репутация: 12
Стройнею при помощи: Бодифлекс
Уже сброшено (кг): 93
| lamia2206, Quote (lamia2206) как лучше выкладывать - и сразу! а тут только маленькими кусочками получится ,к сожалению возможности сайта ограничены единственное только удалить наши разделительные посты, потом как все выложишьДобавлено (30.10.2012, 15:13) --------------------------------------------- lamia2206, а ты уже всё что есть выложила?! еще давай!
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Среда, 31.10.2012, 20:03 | Сообщение # 18 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| Суркова, есть ещё, много - просто замоталась слегка. сегодня вечером обещаю Добавлено (30.10.2012, 23:16) --------------------------------------------- *** Охотник отдыхал. Сегодня выдался один из тех редчайших в его жизни дней, когда на него снисходила тихая умиротворённость. Когда не тревожили призраки из прошлого и не угнетали неразрешимые вопросы настоящего. Сегодня волк в его душе сыто дремал, а волк на его шее грел мягко и уютно. Нирвана – так называл это блаженное состояние инструктор-спецназовец Гюрза, когда все они вместе сидели бархатными ночами у незаметного бездымного костерка в полевом лагере, а вокруг кружились звёзды, шуршали невидимые змеи и неотвратимо падала на головы огромная чужая лимонная луна. Гюрза тогда отвлекался от бесконечной изнурительной дрессировки, по каким-то одному ему заметным признакам определяя степень безопасности и допустимой расслабленности, учил их вязать замысловатые узлы, подражать звукам гор и вытачивать каменные ножи из подручного материала. Ножи он просто обожал, считая их самым совершенным оружием, оружием настоящих мужчин. «Здесь, конечно, всё по-другому, здесь больше огнестрельное в чести, но когда мы вернёмся, помните: нож – это смерть. Нож – это зубы и когти, это твоё хищное прошлое, это волк у тебя внутри. А волк есть в каждом! Если на вас ночью на улице напал человек, и у него нож – лучше отдайте ему всё, что у вас есть. Человек с ножом изначально победил, ясно вам? Конечно, может, он просто так балуется, строит из себя крутого. А может, он и правда умеет с ножом работать. Только выяснять это не надо. Сразу бегите от него как можно быстрее. Нож, хороший, боевой нож всегда сильнее и того, против кого поднят, и того, у кого он в руках. Он просит крови…». Свой боевой десантный нож «Col Mochin» Гюрза просто боготворил. Часами мог тренироваться в бросках, подтачивать, полировать, чистить рукоятку, проверять балансировку и остроту. Он постоянно искал себе партнёров для тренировки рукопашного боя с ножом, но никому никогда не давал его в руки. Где-то в глубине души Охотник посмеивался над этим детским фетишизмом, но никогда не осмелился бы сказать это вслух… Добавлено (30.10.2012, 23:16) --------------------------------------------- По-своему Гюрза был эстетом и даже философом, и центральное место в его системе ценностей занимала философия смерти. «Смерть – это не состояние и не результат. Это процесс, как бы освобождение для чего-то высшего, понял? Вот ты, Хантер, ты жалеешь тех, кого убил? И правильно. Мы им помогаем, избавляем от всего, понял? Смерть – это переход. Просто дверь, да? Вот ты не задумывался, почему мы их называем «духи»? Не-е-ет, не поэтому. Ну, сначала поэтому, конечно, но на самом деле это сложнее. Они изначально духи, понимаешь? Они не так, как мы, привязаны к телу, они умирать не боятся, потому что больше нас про это знают. Может, потому что травкой с детства балуются, я не знаю. Но точно они больше нас готовы к переходу. Я это уважаю. А мы - европейцы, блин! Цивилизацией своей гордимся! Знаешь, куда нам пора её засунуть, цивилизацию эту? Во-во, туда, точно. О другом надо думать. Я, правда, сам травку не курю и вас, если замечу, порву за это, понял? Раз мы не приучены, так надо тренировать голову и дух, а не обкуривать свой страх. Вот тогда и переходить научимся достойно. Смерть – она должна быть достойной. И красивой. Сечёшь?» Добавлено (30.10.2012, 23:17) --------------------------------------------- Смерть Гюрзы не была красивой, но, безусловно, исполненной высокого достоинства. Когда бой закончился, они нашли его не сразу, а только пройдя по кровавому следу в неприметную расщелину. Он лежал между камней, огромный, серый, со слипшимися в бурый ком волосами, с развороченными внутренностями, сжимая окровавленными руками страшную рану на животе, мелко и страшно дрожал под палящим солнцем, а рядом, запрокинув голову и далеко отбросив автомат, лежал мёртвый «дух» с располосованным горлом. Одного взгляда Охотнику хватило, чтобы понять: всё. Гюрза уходит. С такими ранами не выживают. Подошедший следом Акула тяжело осел на камни и еле слышно выругался. - Ну что, Хантер, вертушку? - Без толку. Не довезём. - Вон ещё двое – нет, трое. Повеселился Гюрза напоследок. И ножичком ведь своим, зубом – автомат-то его мы ещё во-о-он где подобрали! - Хантер… - шёпот Гюрзы был почти не слышен даже в наступившем молчании. Охотник наклонился почти к самым губам Гюрзы, чёрным и ввалившимся: - Говори, старшой. - Нож… нож мой… - Здесь, вот он, брат! - Себе… на память… зуб … и волка… - Понял, старшой, спасибо! – Охотник осторожно снял с шеи умирающего серебряную цепочку и бережно вытер окровавленный медальон. - Может, написать кому?.. - Нет… некому… помоги… - Понял. Прощай, брат. - Вспоминай… меня… Серёгой зовут… Авдеев… Внутри было до странности пусто и как-то гулко. Но Охотник знал, что сделает то, о чём его попросил боевой товарищ, командир, весёлый белокурый красавец Серёга Авдеев по прозвищу Гюрза. И дело было вовсе не в милосердии («Милосердие – поповское слово!» – сказал полупьяный хрипатый мент в культовом советском фильме; это было такой близкой правдой, что после этих слов Охотник проникся к нему ещё большим уважением). Гюрза заслужил честь красивой смерти, и хотя судьба лишила его такой достойной мечты, но послала ему в последний час Охотника, способного отсалютовать командиру последней, почётной и благородной пулей. Добавлено (30.10.2012, 23:20) --------------------------------------------- Гюрза был первым и последним другом Охотника. Они могли бы стать братьями, будь у них побольше времени. Никто больше из их группы – ни хваткий и жадный Акула, ни мрачный флегмат Снайпер, ни сухой и безжалостный Крюк, ни обманчиво спокойный и добродушный Медведь, ни аристократичный, молниеносный и феноменально везучий красавчик Артист – не смог стать ему ближе, понятнее и нужнее, чем Гюрза. Он воплощал в себе образ старшего брата, о котором Охотник так жадно и пламенно мечтал в детстве. И только оскалившийся серебряный волк на шее теперь напоминал ему о том, что где-то в далёких раскалённых горах, добитый последней дружеской пулей и заваленный камнями, остался лежать сильный и умный, холодный и справедливый, рассудительный и мужественный, весёлый и опасный спецназовец Гюрза, единственный из всех людей, кто был достоин его дружбы и доверия. Воспоминания не причиняли Охотнику боли. Боль была слабостью, а Охотник не был слаб. Нет. Хотя те, кто знал его, зачастую и не подозревали о его силе и той опасности, которую он в себе несёт. Даже Артист, казалось, забыл о том, кто из их группы был самым непредсказуемым, жестоким и опасным, – может, потому, что сам давно приспособился, раздобрел и стал благополучным, пусть и не менее быстрым, сообразительным и удачливым. Только Гюрза знал, что за неприметной, серой и невыразительной внешностью Охотника скрывается умный и безжалостный хищник. «Ты, Хантер, для нашего дела идеальная фигура. Это мне с моей варяжской мордой только в открытом бою и место, а тебя если и увидят в толпе, в жизни не запомнят. Опять же – любой грим можно наложить. Короче, мечта Джеймса Бонда, а не внешность!» Охотник в таких случаях скупо улыбался в ответ: «Зато таких, как ты, бабы больше любят…» Добавлено (30.10.2012, 23:22) --------------------------------------------- Воспоминания приходили и уходили, не задевая сердца. Только мысль о ЦЕЛИ раздражала, царапала и выгоняла Охотника на улицу в поисках добычи, да желтые зимние фонари на романтической аллее влюблённых напоминали ему лампы, горящие в горных тоннелях там, на Саланге, жёлтые от вечной копоти проходящих грузовиков, когда горло и глаза разъедают выхлопные газы и задыхающихся собак приходится нести на себе вместе со снаряжением – и там уже не до безопасности, только прислушивайся к свистящему дыханию собаки да рассматривай слезящимися до рези усталыми глазами мутный просвет впереди. И потому, глядя на гуляющие под снегом меж дымчатых фонариков парочки, Охотник только стискивал от презрения зубы и побыстрее проходил мимо. Что эти сопляки могли знать о настоящей жизни, о настоящей любви и о настоящей женщине?! Но сегодня всё было просто прекрасно. Вечер выдался ясный и тёплый, рабочий день закончился, волк спал, голова не болела, и кофе был выше всяких похвал. Главным, пожалуй, было всё-таки то, что не болела голова. Он знал за собой этот изъян – когда начинала болеть рана, накатывала беспричинная ярость, хотелось ломать, рвать, крушить, чтобы снова почувствовать запах и вкус чужой, вражеской крови, ощутить себя разящим ангелом возмездия… Хирург полевого госпиталя сказал однажды: «Для таких, как этот мальчик, война не кончается никогда. Я, конечно, не специалист в психиатрии…» – окончания фразы Охотник не расслышал, но не потому, что разговор не был предназначен для его ушей, а потому, что именно в тот момент его впервые накрыла ослепительная грохочущая волна яростной ненависти, от которой сводило челюсти и скрючивало пальцы. Со временем он уловил закономерность этих приступов и пытался по мере сил готовить себя к их приходу, но это пока удавалось не всегда. Добавлено (30.10.2012, 23:23) --------------------------------------------- Но сегодня всё было прекрасно. К тому же в «Трёх коронах» всегда было тихо, уютно, музыка струилась ненавязчиво и мягко, тут великолепно готовили настоящий кофе на песке, а главное – здесь не было нахальных визгливых официанток с подведёнными глазами, вечной жвачкой во рту и в этих вульгарных нарядах, выдающих дешёвку с первого взгляда. Здесь прислуживали подтянутые молодые люди в аккуратной чёрно-белой униформе, с радующими глаз бывшего военного стрижками, вежливые без приторности и внимательные без навязчивости. Они знали вкусы постоянных клиентов и с первого взгляда могли определить, в каком настроении пришёл очередной гость и чего от него ожидать. Охотник особенно одобрял качественный подбор обслуги. Например, в дверях «Трёх корон» не маячил гориллоподобный шкаф, при первом же взгляде на которого хотелось немедленно избавить его от дорогого пиджака и удушающего галстука, ослабить тесные ремни выпирающей кобуры, ласково погладить по прижатым изжёванным ушам и отпустить с Богом в родные джунгли. Нет, швейцаром в «Трёх коронах» был приятный молодой человек в прекрасно сшитом костюме и дорогих туфлях, без сколько-нибудь заметных мускулов, вежливый, любезный и не представляющий, на первый взгляд, серьёзной опасности для потенциальных нарушителей спокойствия. Однако от намётанного глаза Охотника не ускользнули ни скупая отточенность движений, ни бесшумная пружинящая походка, ни цепкий холодный взгляд внешне расслабленного и даже слегка рассеянного стража дверей. Он, несомненно, был профессионалом и при этом весьма удачно скрывал и сухие тренированные мускулы, и неприметное под пиджаком оружие, и умение с первого взгляда оценить опасность и выбрать стратегию поведения. «Наш!» – каждый раз удовлетворённо думал Охотник. Впрочем, особых проблем ни у швейцара, ни у охраны обычно не возникало. Ресторан был респектабельным, высококлассным и поэтому, естественно, весьма недешёвым, так что публика подобралась соответствующая и более-менее постоянная. Конечно, было совсем нежелательно часто светиться в одном и том же месте, но уж больно место было хорошее! К тому же в здании напротив очень удачно располагался компьютерный клуб. Компьютер у Охотника, само собой, имелся и дома, и на работе, но не зря Гюрза называл его перестраховщиком – малейшая вероятность того, что компьютер можно обнаружить, автоматически означала для Охотника безымянную и безликую машину компьютерного клуба. Поэтому он иногда позволял себе, в расчете на неприметную внешность, заходить в «Три короны» поужинать или просто, как сегодня, выпить чашечку кофе – здесь отменно готовили кофе на песке и подавали изумительные крошечные нежные булочки с корицей; запах корицы Охотник обожал ещё с детства. И, конечно же, здесь открывалось огромное поле для наблюдений. Добавлено (30.10.2012, 23:25) --------------------------------------------- Женщины, бывающие в «Трёх коронах», впечатляли, а некоторые так просто били наповал своей ухоженностью и заоблачной дороговизной. Про себя Охотник разделял их на несколько больших групп. Первая, наиболее многочисленная и пёстрая, условно называлась «Девки». В неё входили дочери, любовницы и молоденькие жёны приближающихся к пенсии сытых толстых «папиков». «Девки» почти поголовно были платиновыми длинноволосыми блондинками с более или менее коровьими глазами, худыми волнообразными ногами и искривлёнными в вечной недовольной гримасе рыбьими ротиками. Одни из них носили неимоверные каблуки, сумочки на цепочках, костюмчики или куцые платьица от Шанель, обтягивающие всё, что можно (а чаще то, что нельзя), и пудовые украшения на всех мыслимых и немыслимых местах; другие – подчёркнуто модные кричаще разноцветные бриджи с болтающимися там и сям цепями, ремнями и карманами, зеркальные очки днём и ночью и разномастные береты в любое время года; третьи внешне чем-то походили на теннисистку Курникову – загаром, стилем «унисекс», подтянутостью и высокомерной презрительностью во взглядах на окружающих; эти третьи неуловимо напоминали Охотнику афганских борзых: «Смотрит, понимаешь, на тебя и в упор не видит!» - говорил о них Гюрза. «Девок» Охотник где-то жалел, но по большей части презирал, потому что они в открытую торговали своей молодостью и свежестью, наивно считая их своей личной заслугой. Добавлено (30.10.2012, 23:26) --------------------------------------------- К следующей группе под условным названием «Бабы» относились законные супруги указанных «папиков», раскормленные жертвы целлюлита, благодаря нечеловеческим ухищрениям косметологов прочно застрявшие в районе сорока пяти лет и отчаянно пытающиеся всеми возможными способами отминусовать от этой цифры хотя бы год. Они старательно оттопыривали толстые наманикюренные пальчики, в которых смешно и как-то кукольно смотрелись длинные сигареты и хрупкие хрустальные бокалы, разговаривали громко и визгливо, растягивая слова и акцентируя столичный выговор, как будто торговались на базаре, обожали называть официантов «голубчиками» в стиле матушек-командирш и покровительственно трепать по бицепсам швейцара и менеджера. Эти провинциальные тётки, удачно выскочившие замуж за лейтенантов и ставшие жёнами генералов, вызывали у Охотника брезгливую жалость. Они не умели себя вести; они не умели носить вещи от известных домов моды, шикарные и дорогие, но неимоверно тесные и выглядящие на их тушках ужасно нелепо, безвкусно и вызывающе; они не знали меры в макияже, дорогой парфюмерии и бриллиантах, но при этом заклеивали натёртые моднейшими туфлями пятки толстым белым лейкопластырем и украдкой разувались под столом, терпя адские мучения, как незадачливые сёстры везучей Золушки, обладательницы крошечной изящной ножки. Из всех напитков они явно предпочитали водку, но всегда заказывали исключительно мартини или, в крайнем случае, розовое шампанское и с отвращением и тоской курили тоненькие дамские сигаретки, подражая юным хищницам в надежде, что это добавит им привлекательности и шика. Они, конечно же, знали (иногда даже по имени) дежурных любовниц своих мужей, но не могли позволить себе ни развода, ни даже простенького домашнего скандала с битьём посуды и надрывными слезами – слишком много вокруг вилось молоденьких щучек с длинными ногами, упругой грудью и подтянутой попкой, хорошеньких и расчётливых, изящных и современных, образованных и умеющих очаровательно проворковать в нужный момент: «Пупсик, какой ты у меня у-у-умный!..» Жёны добыли свой статус долгими годами бескормицы и теперь решительно не собирались так легко уступать. Таковы были правила игры. Добавлено (31.10.2012, 19:56) --------------------------------------------- Самой малочисленной, но и самой привлекательной для Охотника была группа, в которую входили исключительно Женщины. Все они были очень разными, но ощущалось в них нечто неуловимое, что позволяло так их называть. Далеко не всегда они отличались безупречной красотой или прекрасной фигурой, но их лица несли на себе некий отпечаток, едва уловимый знак утончённости натуры и чуть усталого ума. Чаще всего они приходили днём и так же, как Охотник, обедали в одиночестве или просто пили кофе. Одевались они всегда неброско, но знающий человек легко определял, сколько на самом деле стоит эта простота. Их трудно было назвать юными, скорее просто молодыми, и род их занятий можно было определить весьма смутно; только изредка некоторые из них доставали ноутбуки, или толстые кожаные блокноты, или строгие дорогие телефоны, но чаще они просто сидели, почти не обращая внимания на окружающих, и думали о чём-то своём, недоступном и серьёзном. Их руки поражали своим изяществом, украшения – стильной простотой и изысканностью, причёски – неброской женственностью, а голоса – серебристой отстранённой нежностью или тёплым бархатом. Они всегда были безупречно вежливы с официантами, рассеянно-приветливы со швейцаром, называли на «вы» всех без исключения и не упускали случая похвалить кофе или поблагодарить менеджера. Этих женщин обожала вся обслуга, хотя они никогда не разбрасывались чаевыми и не тратили больших денег. Их мягкое очарование покоряло, и даже едва заметная отстранённость не отталкивала, а придавала им какой-то неуловимый шарм. В них была загадка. О них легко можно было сочинять истории. Да просто на них приятно было смотреть. Наблюдать. Выбирать. Добавлено (31.10.2012, 19:56) --------------------------------------------- Он мечтал когда-нибудь найти ЕЁ. Он не знал, как она будет выглядеть, но был уверен, что узнает её мгновенно, с первого взгляда, звука голоса, лёгкого запаха, мимолётного движения… Ту, которая никогда – НИКОГДА! – не разочарует его, не предаст, не бросит, не обманет. Неважно, сколько ей будет лет, будут ли у неё дети, будет ли она красавицей или нет – всё это не имело для него ровным счётом никакого значения, потому что было абсолютно преходящим. Вечным было только внутреннее, духовное, то, что он так жадно и настойчиво искал. Вообще, конечно, Охотник считал себя в этом вопросе либералом и демократом. Он готов был признать, что настоящие Женщины, как алмазы, могут встретиться и в самой грязной дыре. Но только теоретически. Женственность, как алмаз, требует огранки, шлифовки и больших материальных вложений – на обработку, оправу, страховку и хранение. Поэтому Женщину он искал именно здесь, в самом дорогом фешенебельном ресторане, а ещё в опере, в дорогих спортклубах и на раскрученных презентациях. Искал – и не находил. Но он, как всякий профессиональный охотник, был терпелив и знал, что если долго сидеть на берегу реки, то однажды можно увидеть, как мимо тебя проплывает труп твоего врага. Добавлено (31.10.2012, 19:57) --------------------------------------------- *** Идти к Аде всё-таки пришлось. Настя никак не могла придумать причину для отказа; к тому же, возможно, эти посиделки помогли бы ей отвлечься и не пытаться, натирая мозоли на мозгах, понять, что же такое произошло и с чем связан этот проклятый звонок. Сегодня всё было как всегда. Та же истончившаяся скатерть, тот же кузнецовский сервиз, тот же кофе для Насти и жасминовый зелёный чай для Ады, та же выпечка, те же разговоры и, конечно, те же драгоценности. На этот раз Ада достала из шкатулки массивное, но ужасно некрасивое ожерелье, сплошь усыпанное разнообразными по форме, цвету и размеру камнями. - Жуткое, правда, Настюша? Совершенно вкуса не было у мастера. Просто какому-то поделочнику достались хорошие камни, вот он и слепил Бог знает что, - недовольно морщилась Ада, небрежно вертя в руках ожерелье, которое в свете лампы полыхало снопами разноцветных искр. – Одна радость – просто неприлично дорогое. Уральская платина. И камни очень-очень неплохие. Только вот как можно было налепить рядом восточный изумруд и рубин? Ну как? Или вот тут, посмотри… да, вот этот фиолетовый. Это аметист. А вот этот в центре, фиолетово-красный – александрит. Причём не тот крашеный глинозём, который в магазинах теперь продают, а настоящий, природный уральский александрит! Пожалуй, самый дорогой камень во всём этом безобразии. Только к чему он рядом с аметистом подвешен?! Он же при солнечном свете изумрудно-зелёный! Ей-богу, дальтоник какой-то делал! - Тётя Ада, а может, это специально так сделано? Ну, как будто это просто безвкусная подделка? Чтобы никто не догадался, что это не стекляшки, а настоящие драгоценности? - Возможно, возможно… вполне может быть, что эта вещь задумывалась просто как вложение денег. В те времена ведь деньги быстро улетали, обесценивались, сквозь пальцы текли... Его прабабке моего Сашеньки какой-то из Демидовых подарил от полноты чувств. Всё в Париж звал – при живом-то муже! Да и вообще – такой мезальянс! Ей и в голову бы не пришло! Добавлено (31.10.2012, 19:58) --------------------------------------------- Настя грела руки пузатой чашкой и мысленно улыбалась. Та ещё дамочка была, видно, мадам Разумовская! Оно, конечно, понятно – живой муж, мезальянс, дворянская честь – но, однако ж, камушки взяла, не побрезговала! Ну ещё бы! Ожерелье и в те времена стоило приличных денег, а сейчас и вообще заоблачных! Вон, камни-то какие крупные, чистые, без вкраплений и раковин! Да к тому же платина! Уродливое, конечно, зато голодная смерть Аде уж точно не грозит! Не грозит… - О чём задумалась, Настенька? Неинтересно? Да и правильно. Что хорошего в таком монстре? Случись что – его первое продам. За него не меньше полумиллиона можно выручить. - Полмиллиона чего? – тупо переспросила Настя. Ада снисходительно и гордо усмехнулась: - Долларов, деточка. Вечнозелёных американских долларов. Хоть и память фамильная, но ведь носить его решительно нельзя! - Тётя Ада, да из вашей коллекции ничего носить нельзя! Сейчас за пять рублей удушат, а Вы собираетесь драгоценности носить! - Ну что ты, девочка! Куда мне их надеть? В театр разве что. Да где же я денег на охрану возьму? И сколько я после этого протяну? Особенно если ЭТИ узнают, что коллекция сохранилась! Добавлено (31.10.2012, 19:58) --------------------------------------------- «Этими» Ада называла законных наследников. Однажды Насте даже посчастливилось с ними познакомиться. В один из вечеров родственники решили навестить, как они выражались, «престарелую тётушку». Здоровенный испитой детина, протянув Насте не очень чистую руку и дохнув застарелым перегаром, сипло прогудел: «Юрик! А ты кто такая?» – и тут же потерял к ней всякий интерес. Чего нельзя было сказать о его жене, худой истеричной женщине с претензией на интеллигентность, немедленно насторожившейся при виде незнакомого лица. Она представилась Ольгой Дмитриевной и весь вечер не сводила с Насти цепкого изучающего взгляда. Впрочем, иногда её взгляд быстро пробегал по мебели, занавескам и посуде, но так как ничего нового в квартире с их предыдущего визита, видимо, не появилось (музыкальный центр тогда ещё был только в проекте), наследница ненадолго успокаивалась и вновь принималась исподтишка изучать географию Настиного лица в надежде выяснить степень её близости к Аде и возможные претензии на имущество. Ада тогда очень обтекаемо представила Настю сослуживицей – Настя даже слегка обиделась, но потом поняла, что старушка тщательно скрывает от алчных наследничков и своё к ним истинное отношение, и сохранность коллекции, и свою способность трезво мыслить. Ольга источала мёд, ласково накрывала сухую ладошку Ады своей нервной костлявой ладонью, умилялась ажурным вязаным салфеточкам и старинным куколкам из дрезденского фарфора на комоде, но даже слепому была заметна брезгливость в её жестах и фальшь в голосе. Добавлено (31.10.2012, 19:59) --------------------------------------------- Забавно было наблюдать, как абсолютно любой разговор сводился к завещанию и утраченным фамильным реликвиям. Однако и Ада была не так-то проста. Она поминутно вздыхала, причитала о крошечной пенсии и дороговизне продуктов и коммунальных услуг, благодарила «дорогих Юрочку и Оленьку», что они не забывают её, старенькую и никому, кроме них, не нужную, восхищалась маслянистым жирным тортом и выспрашивала подробности учёбы «дорогого малыша» по имени Костик. Видимо, Костик не особо радовал родителей ни своими успехами в учёбе, ни отношением к «тётечке Адочке», от которой семье светила как минимум очень большая, уютная и ухоженная квартира в самом центре города с мебелью, дорогой посудой и антикварным столовым серебром. Костик (которого утончённая Ольга Дмитриевна, вытягивая тонкие губы в трубочку, называла «Ко-о-отик»), определённо не стремился выказывать Аде своё почтение, шаркать ножкой и читать вслух Гумилёва, чему, впрочем, сама Ада была несказанно рада. «Редкостный лентяй, наглец и самовлюблённый эгоист! – сердилась она, вытирая вымытые Настей чашки. – Слава Богу, они приходят редко. Меня эти визиты, признаться, так выбивают из колеи! Так тягостно видеть, как кто-то настолько явно и беззастенчиво желает тебе смерти! И ведь родственники они мне очень условные – так, седьмая вода на киселе! Племянник покойного мужа! Даже не кровные! И этим людям я должна подарить всё, что собрано семьёй за годы! Да что там годы – столетия! И кому?! А главное, ведь серьёзно считают меня выжившей из ума старухой, которая одной ногой в могиле, только площадь занимает!» Добавлено (31.10.2012, 20:01) --------------------------------------------- Тот день ознаменовался ещё одним событием. Покипятившись немного, Ада, чтобы успокоиться, снова заварила себе зелёного чаю и, видимо, приняв какое-то важное решение, поманила Настю в гостиную, усадила снова под абажур и торжественно вынесла откуда-то из спальни необычного вида бархатный футляр. - Вот, Настюша, хочу показать тебе главную ценность этого дома. Точнее, две, - и торжественно подняла чёрную бархатную крышечку. Целый сноп радужных искр полыхнул Насте в глаза, и она не смогла удержаться от восторженного вздоха. Разделённые перегородкой, на чёрном бархате покоились два огромных кольца. Ада вынула одно из них, массивное белое стилизованное сердце на простеньком золотом пояске, и осторожно протянула Насте: - Это бриллиант, девочка. В это трудно поверить, но это действительно настоящий индийский бриллиант высочайшего класса. Конечно, до Орлова ему далеко, да и до Тейлор-Бартона немножко не дотягивает (хотя сделано кольцо как – видишь? – та же самая форма), и родом приблизительно оттуда же, из Голконды, кажется, но, тем не менее, в нём почти 51 карат. За камень такого класса и такого веса на приличном европейском аукционе можно выручить, говорят, до двух миллионов долларов. Я надевала его только однажды, на свою самую первую свадьбу с Сашенькой – это свадебный подарок его семьи, традиционно переходящий к первой невестке или старшей дочери в день свадьбы. Сердце – символ преданности, верности, любви… На мне в тот день не было никаких украшений – только крестик да вот это кольцо. Когда Сашеньки не стало, я хотела вернуть его свекрови, но она отказалась. Сказала: «Ада, деточка, наш род прервался, а ты ведь всё-таки Разумовская! У нас нет больше детей, но у тебя, возможно, они ещё будут. Оставь эту вещь на память о нас, о том, как мы все любили тебя»! И я приняла этот подарок и поклялась никогда, никогда не менять фамилию. Примерь-ка, Настюша! Добавлено (31.10.2012, 20:02) --------------------------------------------- Настя, как зачарованная, медленно надела кольцо. Оно скользнуло на безымянный палец легко и без усилий и сразу засияло, заискрилось, где-то в глубинах камня вспыхнули голубые звёзды, и рука сразу стала изящной и аристократической. Кольцо было тяжёлым и немного великоватым, но невыразимо уютным и даже каким-то тёплым. Оно немедленно вжилось в Настю и словно успокоилось на её руке. А тем временем Ада уже достала другое кольцо, столь же массивное. В центре квадратного платинового ложа покоился довольно грубый белый камень, и почти такие же крупные белые камешки лучеобразно расходились от него к углам, а всё остальное пространство было сплошь заполнено чёрными капельками чуть поменьше. - Это всё индийские бриллианты. И чёрные тоже. Очень редкие. Вот его как раз мне подарил покойный Аркаша, дядя этого… недоразумения. Пожалуй, на этот перстень мои родственнички могут претендовать мало-мальски по закону, но они его не получат. Ни за что! Только через мой труп! Добавлено (31.10.2012, 20:03) --------------------------------------------- «Пожалуй, для этой дамочки невелико и препятствие, - мрачно подумала. Настя. – Нет, правильно Ада не признаётся, что коллекцию сохранила. А то точно прибьют старушку тихим зимним вечерком. Или мышьяку в тортик подмешают. Это же надо – такие ценности хранить просто так, в шкатулке!». - А ну-ка! – командовала тем временем Ада. – Теперь и это на вторую руку. Прекрасно! Поставь локти на стол, пальцы сцепи и подбородком обопрись. Великолепно! Потрясающе изящные руки! И какие кости! У тебя, Настюша, совершенно аристократические пальцы! Кем была твоя бабушка?!
|
|
| |
Taura | Дата: Среда, 31.10.2012, 20:15 | Сообщение # 19 |
Offline
Группа: Завсегдатаи
Сообщений: 7844
| делаю пробел...и жду продолжения!
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Среда, 31.10.2012, 21:30 | Сообщение # 20 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| Taura, спасибо! продолжаю: Добавлено (31.10.2012, 21:28) --------------------------------------------- *** Её бабушка была балериной и до самой смерти не смогла смириться с тем, что внучке не передались её способности. Уже совсем одряхлевшая, не встающая с постели, она цепко сжимала худенькое детское запястье и, задыхаясь, жарко шептала: - Помни, Елизавета, – что бы ни случилось, всегда держи спину! Не бросай танцы! Пластика, походка, спина и ухоженность – главное в женщине! Никакого сала, никаких горбов, плечи прямые, глазами ищи самого высокого мужчину, подбородок вверх – и улыбка! Обещай мне! Лиза очень любила бабушку и безмерно гордилась ею. Портреты бабушки в разных сценических костюмах заменяли ей мультфильмы. Она обожала придумывать к каждой фотографии свою страшную или прекрасную сказку. И потому каждый день, в любую погоду, тащилась в ненавистную студию к ненавистной Жанне Аркадьевне, крошечной и необыкновенно энергичной женщине, которую девочки за визгливый голос и немного приплюснутый нос называли между собой Мопсом и которая, казалось, объявила Лизу своим личным врагом. Она немилосердно придиралась, кричала, с размаху шлёпала маленькой ладошкой по напряжённой Лизиной спине и громогласно сокрушалась, что вот некоторые думают, что могут всю жизнь греться в лучах славы маститых родственников, и что «наши предки Рим спасли!» Лиза, сцепив зубы и глотая подступающие слёзы, «гнула спину у станка», как выражался об этих занятиях папа. Он, в отличие от мамы и бабушки, вовсе не планировал увидеть свою Зюзю на сцене Большого театра в роли «двадцатого лебедя в седьмом ряду». «Ну что вы пристали к ребёнку?! – возмущался он каждый раз, когда ему случалось забирать Лизу домой с хореографии. – Ну, не дал ей Бог такого таланта, как у тебя, мам, - да и слава Богу! ну и шла бы себе в какую-нибудь изостудию! Мало что ли кружков в школе?! Или вон пусть в этот «Пегас» запишется! Ну свет прямо клином на балете сошёлся – в доме только и разговоров про эти батманы и антраша, прости Господи!» Добавлено (31.10.2012, 21:29) --------------------------------------------- Лиза во время таких эскапад начинала постепенно успокаиваться и тихо улыбаться от нарочитого и потешного папиного гнева. «Пап, только не «Пегас», а «Парнас»! – каждый раз поправляла она и в душе сладко мечтала о том дне, когда и вправду можно будет бросить ненавистный балет и записаться в литературный кружок, название которого в устах папы звучало как реклама школы верховой езды. Но уже тогда, ещё совсем маленькая, она понимала, что ни за что не бросит свои занятия хореографией, ни за какие блага не решится разочаровать бабушку, которая была центром её маленькой вселенной. Именно бабушка, женственная и необыкновенно жизнерадостная, энергичная оптимистка, даже тяжело больная, находила и время, и силы, чтобы гулять с Лизой, читать ей, учить вязанию и вышиванию («Девушка из интеллигентной семьи непременно должна знать какое-нибудь рукоделие, так что не ленись, Елизавета!»), слушать рассказы об одноклассниках и подружках из студии и учить маленьким житейским премудростям. Бабушка была самой близкой и самой любимой подругой Лизы. Не то чтобы Лиза не любила родителей, нет, она тихо обожала их, но эти красивые, весёлые, яркие люди были для неё словно персонажами из сказки. Отец постоянно пропадал в долгих командировках, и мама на это время как-то потухала, закрывалась, как цветок в сумерках, становилась рассеянной и какой-то туманной или уходила с головой в переводы малоизвестных японских поэтов, заказываемые ей периодически издательством с неожиданным и оригинальным названием «Восток». Когда же отец возвращался – иногда загорелый, весёлый и энергичный, но чаще всего осунувшийся, уставший и раздражённый – мама совершенно преображалась. Она расцветала, расправляла крылышки, как экзотическая бабочка, и окутывала отца тёплой аурой дома, любви, заботы и покоя. В такие дни они подолгу гуляли, иногда втроём, но чаще вдвоём, поздно вечером или в сумерках, обязательно в дождь или в снегопад, ходили в оперу (папа особенно любил «Кармен», а мама – «Евгения Онегина»), на балет, по музеям и выставкам или приглашали в гости целые оравы шумных смешливых друзей. Добавлено (31.10.2012, 21:30) --------------------------------------------- Лизу в такие дни осыпали дождём подарков – от странных сувениров (однажды, например, папа привёз ей причудливой формы желтый полупрозрачный камешек и сказал: «Гордись, Зюзя, это настоящая роза пустыни!»; Лиза долго недоумевала, кому могло прийти в голову назвать камень розой, и только годам к пятнадцати разглядела, что песок и вправду сплавился в некое подобие распустившегося цветка) до ярких пластмассовых браслетиков, колечек, зеркалец и массы других столь же ценных вещичек. Вся её комната была забита куклами, мишками, собачками, зайцами, кукольной посудой и игрушечными домиками. И каждый подарок Лиза непременно везла к бабушке, которая одна могла оценить его прелесть, ценность и значимость. Часто в такие дни Лиза оставалась у бабушки ночевать – она понимала, что родители хотят как можно больше побыть вдвоём, в тишине и свободе собственного гнёздышка. Иногда её захлёстывала на мгновение острая и горькая обида: они были так самодостаточны в своей любви и близости, что, казалось, она совершенно не вписывается в их тандем. В такие моменты её пронизывала столь же острая, почти болезненная любовь к бабушке, которая, хоть и была строгой и требовательной, но вся её жизнь замыкалась на Лизе. Только уже будучи старшеклассницей, Лиза начала понимать, что родители, безусловно, любят её, но это совсем другое чувство, абсолютно не похожее на то, которое они испытывают друг к другу. Осыпая её подарками и нарядами, они словно извинялись за то, что настолько поглощены друг другом, что подчас забывают обо всех на свете. Добавлено (31.10.2012, 21:30) --------------------------------------------- Но тем ценнее были моменты, когда, например, отец за завтраком ранним осенним утром внезапно провозглашал: «Так! Школа на сегодня отменяется. Сегодня у нас будет день зоологии на природе. Всем собираться, форма одежды осенняя – идём в экспедицию!» – и они всей семьёй целый день проводили в зоопарке, катались на пони, отпускали в осеннее небо воздушные шары, ели мороженое на палочке, сладкую вату и воздушный рис, а потом собирали в парке первые опавшие листья и развешивали их дома на шторах. Или посреди морозного и ленивого декабрьского воскресенья мама внезапно хватала Лизу в охапку, и они втайне от папы украдкой выскальзывали из дома и отправлялись по магазинам – покупать подарки к Рождеству; чаще всего потом оказывалось, что папа только и ждал этого, чтобы тоже секретно купить какое-то особенное колечко для мамы или какую-то уникально изящную «балетную» вазу для бабушки. Однажды они все буквально столкнулись лбами в центральном универмаге и долго хохотали, вызывая весёлое недоумение у продавцов и озабоченно шныряющих покупателей. А вечером они все поехали к бабушке и там все вместе пили чай с вареньем и старательно уводили разговор в сторону от наступающего Рождества. А потом бабушка умерла.
|
|
| |
роза_розовна | Дата: Понедельник, 05.11.2012, 02:20 | Сообщение # 21 |
Offline
Группа: Завсегдатаи
Сообщений: 20445
| Очень люблю чтиво, в которое окунаешься и живешь в нем, и забываешь, где находишься на самом деле. Спасибо, lamia2206... Вот бы только ты не пропадала, вынуждая выныривать!
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Вторник, 06.11.2012, 00:01 | Сообщение # 22 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| asche, прости - жизнь пошла суматошная, головы поднять некогда. на работе заходить чаще получается, но на работе нет текста ((( Добавлено (05.11.2012, 22:25) --------------------------------------------- Через год Лиза познакомилась с Настей. Знакомство это было странным и, как тогда казалось, должно было неминуемо привести если не к вражде, то уж точно к стойкой неприязни. История началась с пропажи. Однажды, вернувшись в раздевалку с физкультуры, Лиза обнаружила, что из секретного нагрудного кармашка фартука исчез папин подарок – изящные наручные часики. Они были особой гордостью Лизы и предметом тихой зависти одноклассниц – маленькие, на узорчатом металлическом ремешке, с ослепительно сверкающими камушками вместо цифр и великолепной гравировкой «Доченьке от папы». Лиза страшно боялась повредить их, поэтому перед физкультурой всегда снимала и оставляла в раздевалке. И вот они исчезли. Прибежавшая учительница физкультуры велела всем немедленно вывернуть карманы, вместе с Лизой на четвереньках обыскала всю раздевалку, но часов не было. Лиза очень старалась не плакать, но слёзы уже закипали в уголках глаз, губы предательски дрожали, и где-то в горле вспухал горький комок. Жалко и обидно было просто невыносимо, и она убежала в туалет и горько разрыдалась там, прислонившись лбом к холодному кафелю. Через два урока её вызвали к директору. Добавлено (05.11.2012, 22:26) --------------------------------------------- Директора она совершенно не боялась. Да и чего ей было бояться – отличнице, умнице, комсоргу класса и «мечте преподавателя»?! Глаза, правда, были ещё красные, нос чуть-чуть опухший, но она уже взяла себя в руки, умылась на перемене и теперь сидела в приёмной директора спокойно и прямо, сложив на коленях руки, одёрнув форму и заблаговременно протерев от пыли новые лаковые туфли, и ждала, когда её позовут в кабинет, откуда слышалось невнятное гудение голосов. Как оказалось, в кабинете директора к тому времени собралась уже масса народу. Кроме самого хозяина кабинета, по своей совершенно непедагогической привычке слегка раскачивающегося на мягком стуле, и поджавшей губы классной, там обнаружилась также бледная и издерганная учительница физкультуры, завуч Мария Захаровна по прозвищу Маря-Харя и неожиданно дядя Юра со смешной фамилией Хохотва, папин большой (во всех отношениях) друг и по совместительству работник призрачной и ужасной, как Кентервильское привидение, детской комнаты милиции. Добавлено (05.11.2012, 22:27) --------------------------------------------- Директор определённо был не в духе. Он поминутно поправлял огромные очки, хмурился, сопел и мрачно постукивал по столу толстыми пальцами. Дядя Юра тоже особой радости при встрече с Лизой не проявил. Он озабоченно чертил что-то в пухлом блокноте и на больших белых листах и на чёткое и громкое Лизино «Здравствуйте!» даже не поднял головы. Зато радостно встрепенулись громко спорящие дамы, и даже директор, казалось, попытался вяло улыбнуться: - Входи…- директор замялся. «Лиза!» – громким шёпотом просуфлировала у его уха Маря-Харя. - Да. Входи, Лиза. Садись. - Спасибо, Алексей Владимирович, я постою, - вежливо, как и должна отвечать воспитанная ученица директору школы, отозвалась Лиза. - Суровцева! – поражённая столь неожиданной в кабинете директора смелостью классная явно вознамерилась поставить, как она выражалась, нахалке на вид, но директор определённо не собирался длить воспитательный момент: - Раиса Ивановна! Коллеги! Давайте, в конце концов, закончим с этим. Лиза, я, собственно, хотел вернуть тебе твои часы, - и тут Лиза увидела, что пропавший и оплаканный отцовский подарок действительно лежит на столе перед директором, целый и невредимый. Счастливое облегчение волной нахлынуло откуда-то изнутри, и в глазах опять стали вскипать слёзы. Она протянула руку и взяла часики, ещё тёплые от директорской руки. - Спасибо, Алексей Владимирович…- прошептала она, защёлкивая замочек. – А где Вы их нашли? - Нашли! – еле слышно фыркнула Маря-Харя и застучала нервно карандашом по маникюру. - Тут вот какое дело, Елизавета! – решительно вступил густым басом дядя Юра. – Часы твои обнаружились в кармане вот этой вот красавицы. Добавлено (05.11.2012, 22:28) --------------------------------------------- И только в этот момент Лиза увидела, что в самом дальнем углу кабинета жмётся к стене невысокая худая девочка. Девочку Лиза знала. Правда, только в лицо, имя никак не вспоминалось, но наслышана была достаточно. Девочка эта была из тех, кого мама называла «неблагополучными», бабушка – «сомнительными», а Маря-Харя – «проблемными». И Лиза прекрасно понимала, почему. Девочка - нет, ну как же её всё-таки зовут? - училась с Лизой на одной параллели, но была старше на пару лет – оставалась на второй год, что было совершенно, с точки зрения Лизы, закономерно, потому что школу она прогуливала, а вместо учёбы либо слонялась в парке с компанией таких же «неблагополучных», либо пропадала вообще неизвестно где. Частенько Лиза видела её в своём дворе, когда она в компании дворовых мальчишек гоняла в футбол, или возилась с котятами, или сидела в беседке с сигаретой. На заседаниях совета дружины частенько гневно осуждали «эту прогульщицу и двоечницу, пятно не просто на всём классе, но и на всей параллели и даже на всей школе» и возмущённо требовали пресечь, прекратить и принять всяческие меры. Лиза не видела смысла во всех этих прокламациях – виновница на эти заседания всё равно не ходила, а те, кто ходил, и так прекрасно знали, что именно надо прекратить, не допустить и принять. Впрочем, молодая и энергичная учительница химии попыталась «посетить ребёнка на дому», дабы призвать к ответу и по возможности пристыдить родителей «пятна». Результатом этого благородного порыва стала встреча интеллигентной одухотворённой идеалистки-учительницы с матерью, некогда весьма привлекательной, но безнадёжно спившейся женщиной, которая в буквальном смысле слова спустила активистку с лестницы, ознакомив её попутно с шедеврами площадной лексики и подробно охарактеризовав всех её родственников, в особенности со стороны матери. Больше никто из учителей не отважился проявить инициативу, а поскольку никакими другими способами ситуацию поправить было невозможно, руководство школы всё чаще стало задумываться о привлечении беспутной мамаши к ответственности административными и даже правовыми мерами. Именно этим и объяснялось присутствие на мелком, в общем-то, разбирательстве представителя властей. Добавлено (05.11.2012, 22:30) --------------------------------------------- Лиза ещё раз внимательно посмотрела на воровку и заметила, что хотя вещи на ней старенькие и уже довольно ветхие, но чистенькие, лицо заплаканное и испуганное, а в глазах – какая-то горькая безнадёжность. Внезапно Лизе стало невыносимо жаль её. Легко было представить, что теперь ожидает эту девочку. Её поставят на учёт в милиции как воровку, мать лишат родительских прав, а дальше – приёмник, интернат… - Таким вот образом… - задумчиво сказал дядя Юра. – Ну что, дело ясное. Часы нашли у тебя, Родзильская, уборщица тебя видела на уроке рядом с раздевалкой девочек – словом, будем оформляться. - Я не воровка! – захлебываясь слезами и не успевая вытирать их рукавом растянутого свитера, жалобно крикнула девочка, и этот крик пронзил жалостливую душу Лизы до самой глубины. Педагоги возмущённо загудели, как растревоженные шмели. Директор устало прикрыл глаза, и Лиза внезапно поняла, что ему тоже жаль. - Ну как же не воровка?! – тихо и ласково изумился дядя Юра. – А часы? - Я… я не украла… я поносить… я отдала бы потом! – голос виновницы постепенно затихал, как будто она понимала, насколько безнадёжны и беспомощны её протесты. Лиза чувствовала себя ужасно. На мгновение ей вдруг представилось, что это она плачет там в углу. Что у неё нет любящих родителей, тёплого дома с собственной комнатой, книг, игрушек, нарядов и украшений, походов в кино, на концерты и за грибами, малинового варенья с пенкой и пушистой ёлки с блестящёй рождественской звездой, и что такие часики, которых нет ни у кого в школе, так хочется надеть на руку и представить себе на минуточку, что это тебе адресована гравировка и что сделали её с любовью и гордостью!.. - Ну-ну. Поносить, значит, взяла. А ты, Суровцева, здесь ещё? Иди, тебя позовут, если надо будет! - взгляд у дяди Юры был пронзительным и немного осуждающим, как будто это она, Лиза, была виновата в этой ситуации. Это было обидно и несправедливо, и, наверное, именно это ощущение несправедливости и подтолкнуло её на совершенно невероятный шаг. Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться (так всегда учила бабушка), и повернулась к директору. - Алексей Владимирович, это правда! - Что правда? – директор картинно приподнял бровь. - Я правда поносить дала. Сегодня утром. На время. А потом забыла. А потом опять вспомнила. Она не украла, честное слово! - Даже так! Прямо-таки честное слово?! – в глазах директора, казалось, заплясали озорные чёртики. – Дала, значит, поносить подружке, а потом забыла?! Лиза решительно кивнула. Учительские дамы застыли в столбняке. Дядя Юра вдруг почему-то широко и довольно, совсем по-домашнему, улыбнулся и мгновенно стал похож на толстого сытого кота. Повисла пауза. Добавлено (05.11.2012, 22:33) --------------------------------------------- - М-да! – весело сказал директор, постукивая дужками очков. – Интересная получилась история. Что будем делать, Юрий Николаевич? - Да что… раз потерпевшая сторона вовсе и не потерпевшая, оказывается, и претензий никаких не имеет… так я понял, Лиза? - Так! – твёрдо сказала Лиза и снова для убедительности кивнула. - Тогда не вижу причин для продолжения разбирательства! – дядя Юра собрал свои бумажки и аккуратно сложил в чёрную папку. – Раз не было кражи, а просто недоразумение, тогда мне здесь и делать нечего. Он встал, одёрнул китель и деловито пожал руку директору: - Ну, всего доброго! В случае необходимости звоните, всегда поможем. - Спасибо! Извините, что зря побеспокоили! Девочки, вы свободны, а мы тут с коллегами ещё побеседуем, - взгляд, брошенный директором на ошеломлённо молчащих коллег, был гораздо менее приветлив и весел. В наступившем молчании дядя Юра вывел девочек в коридор. - Ну что, подруги, может, хоть познакомитесь? – в его голосе было столько придушенного детского озорства и веселья, что Лиза поняла, что он ни на секунду не поверил в её историю, но при этом определённо одобряет её враньё. – А то ведь даже по именам друг друга не знаете! - А вот и знаю! Тебя ведь Настя зовут? – неожиданно Лиза вспомнила имя своей новообретённой «подруги». - Я не воровка! – упрямо тряхнула головой Настя. – Не воровка, ясно?! - Да что ты заладила – «не воровка, не воровка»! – разъярился внезапно дядя Юра. – Конечно, воровка! Знаю, раньше за тобой не водилось. Так ведь всё когда-нибудь случается в первый раз. Вот эта заступница тебя только что знаешь от чего спасла?! Знаешь?! Настя опять принялась тихо всхлипывать. Лиза почувствовала, что и сама сейчас расплачется за компанию. Глубоко вздохнув, она твёрдо сказала: - Слушай, а возьми и правда часы поносить. Ну, временно. До субботы, например. Добавлено (05.11.2012, 22:34) --------------------------------------------- - Ну ты, Лизон, даёшь! – восхитился дядя Юра. – А не боишься? - Дядь Юр, мы Вас задерживаем, наверное. Вы идите, а мы тут сами дальше разберёмся. Приходите вечером к нам, у нас сегодня пироги с клюквой, и дядя Сеня обещал… - Лиза улыбнулась своей самой детской, самой простодушной улыбкой «карамельного ангелочка». Дядя Юра покачал головой: - Лиса ты, а никакая не Лиза. Ладно, правда уже опаздываю. А ты, Родзильская, гляди у меня. Ещё раз – и я тобой вплотную займусь, и никакая лиса тебя не выручит. Ясно тебе? Настя заворожено кивнула, сжимая в кулаке часы. Лиза вздохнула. Минутку они постояли молча. - Ты правда дашь мне поносить? А тебе ничего дома не будет? – робко спросила Настя, не решаясь разжать кулак с часами. - Да нет. Я родителям объясню. - А ты скажи, что потеряла, а потом как будто нашла! - Зачем?! – поразилась Лиза. – Правду расскажу. - Отлупят… - вздохнула Настя и протянула часы обратно. – Лучше забери. Лизе очень хотелось рассмеяться, но она сдержалась. Ну откуда Насте было знать, что её не станут бить ни в коем случае? Или что она никогда не врёт родителям? Ведь у самой Насти точно дома всё не так! - Не отлупят. Не переживай. - А может, лучше потерять? А я как будто найду! - Вот тогда точно отлупят! – Лиза не удержалась и улыбнулась. - Давай так. Ты возьми, поноси немножко, а потом приходи в субботу ко мне в гости. - Ага! А твои предки потом будут говорить всякое… - Да ничего они не будут говорить! Перестань! Раз уж мы сказали у директора, что подруги, надо подтверждать. А мои всё равно бы узнали. На собрании классная обязательно расскажет, так что лучше я сама. И как раз часы принесёшь. - А ты уверена, что принесу? – Настя внезапно злобно прищурилась, и Лиза почувствовала, как мороз прошёл по позвоночнику. Но отступать было некуда. - Конечно, уверена. Ты же не воровка. Добавлено (05.11.2012, 22:35) --------------------------------------------- Ничего она не была уверена. Совсем. И когда дома, сидя на кухне с мамой и вдыхая тёплый запах сдобного теста, она рассказывала, как всё получилось, идея показать Насте своё доверие и дать ей поносить часы уже не казалась Лизе такой удачной. - Мам, а если она не принесёт? Папа расстроится… - Папа, конечно, расстроится, но знаешь, Зюзя, иногда в жизни нужны такие жертвы, чтобы понять, насколько ты разбираешься в людях, - мама присела рядом и провела испачканным в муке пальцем прямо Лизе по носу. – Понимаешь, доча, ты ведь не вдруг внезапно решила! Значит, у тебя есть какие-то причины доверять этой девочке. - Мне почему-то кажется, что она хорошая… Просто у неё папы нет, а мама… Ну, она совсем не такая, как ты. Вот Настя и школу прогуливает, и учителям грубит… Подруг у неё почти нет. Даже тётя Света Пряхина не разрешает своей Кате с ней дружить. Говорит, мать у Насти алкашка, и вообще – вдруг у неё вши! А во дворе она всегда малышей защищает. И играет с ними. И котятам коробку в подвал принесла и подкармливает их там. И знаешь, мам, у неё руки были сегодня чистые и ногти. - Ну вот видишь! Так что давай подождём немного, а тогда будет видно, права ты была или ошиблась. - Мам, а это ничего, что я в гости её позвала? Папа не будет против? - Да ничего, конечно! Ты же знаешь, Зюзя, мы всегда рады твоим друзьям. А папе я сама скажу. Добавлено (05.11.2012, 22:36) --------------------------------------------- Лиза понимала, что маме на самом деле тревожно и что в чём-то она согласна с тетей Светой. И нельзя было не признать, что основания для беспокойства у мамы были. Честно говоря, Лиза тоже не могла похвастаться большим количеством подруг. Она не очень стремилась к общению с одноклассницами, потому что не умела часами обсуждать мальчиков, причёски и наряды, не любила глупых анкет с дурацкими вопросами типа «кто твой кумир», «кого из мальчиков ты считаешь самым красивым» или – ещё хуже! – «за что тебе нравится хозяйка анкеты»! Она совершенно не стремилась завоевать сердце первого красавца в классе Димы Стрельцова или попасть в компанию белокурой Люси Зайцевой по прозвищу Куколка, папа которой был директором рынка. Худшим грехом в глазах одноклассников было то, что Лиза хорошо училась. В любой момент она готова была показать домашнее задание или пересказать параграф учебника. Её рефераты всегда были самыми интересными, суждения – самыми смелыми, на уроках она всегда прямо и спокойно смотрела в глаза учителям и не боялась совершенно никого, даже великой и ужасной, как волшебник страны Оз, Мари-Хари. Она скромно, но дорого одевалась, не поддавалась всеобщей моде на стрижки и могла без глупых ужимок и идиотских хихиканий поговорить с недосягаемой мечтой всех девочек школы, секретарём комсомольской организации Артёмом Нагорным – не просто подойти и что-то спросить, а поговорить! И даже посмеяться! А иногда он даже подвозил её домой на мотоцикле! Добавлено (05.11.2012, 22:36) --------------------------------------------- Окончательно отношения с девочками испортились у Лизы после одного случая. Однажды, после особенно бурного скандала на классном часе, придя утром в школу, Лиза узнала, что Зайцева с группой подружек решили за что-то отомстить классной и подбили всех на целый день уйти с уроков. Был канун первого мая, на следующий день Лиза должна была идти на парад в школьной колонне отличников, но она подчинилась общему решению и ушла, но не в кино, а домой. В школе разразился страшный скандал. Лизу вывели из колонны отличников, класс отправили с парада по домам, и классная перестала ходить к ним на уроки. Она гордо проходила мимо кабинета, и все ждали, как Судного дня, родительского собрания. Когда из учительской принесли проверенные классной тетради, в своей Лиза обнаружила записку: «Я думала, что не заслужила такого отношения от ТЕБЯ, Лиза!» С собрания мама пришла почти в слезах. «Как ты могла?!» – только и спросила она. Лиза попыталась, как могла, объяснить маме, что нельзя было в этой ситуации выступить против коллектива, и тут с изумлением узнала, что на собрании все родители, кроме её мамы и мамы тишайшего и неуклюжего троечника Олега Полунина, заверили классную, что их дети совершенно ни в чём не виноваты, что их повели, вынудили и заставили, и только эти две мамы попросили прощения за поведение своих детей! Это был шок. Лиза проплакала полночи, но в школу пошла, как всегда, аккуратной, спокойной и с абсолютно сухими глазами. Стрельцов, выздоровевший после жуткой ангины, встречал её на пороге класса. «Что тут у вас случилось? – как обычно, чуть насмешливо поинтересовался он. – Никто толком ничего не объясняет. Все блеют, как овцы, после собрания, что через три недели экзамен сдавать, а тут такая лажа!» «Да она-то сдаст! – прошипела подошедшая сзади с компанией подружек Зайцева. – Ей-то что?! А мы засыплемся все! Извиняться надо!» «Так извиняйся, в чём проблема? – Лиза прижала к себе папку с лабораторной по биологии и протиснулась мимо Стрельцова в класс. – За меня мама вчера извинилась, так что…» Добавлено (05.11.2012, 22:38) --------------------------------------------- Классная после собрания снова стала проводить уроки, но ни с кем не разговаривала, мероприятий никаких не проводила и не упускала случая лишний раз упомянуть об экзамене. Целых три дня кружилась вокруг Лизы вся компания зачинщиков. То один, то другой заводили как бы между прочим разговор о том, как классная её любит и как ждёт извинений именно от неё. Лиза усмехалась про себя и делала вид, что намёков не понимает, пока однажды к ней не подошла Зайцева. «Слушай, Суровцева, мы тут все между собой поговорили… Лучше всего будет, если ты за всех нас извинишься перед классной. А то она нас всех на экзамене повалит!» Лизу охватило холодное бешенство. «Вот объясни мне, с какой такой радости Я должна за всех извиняться? Я-то тут причём? Кто на самом деле всех подбил, тот и должен извиняться! Я не права?» – она старалась сдержать яростную дрожь в голосе и поэтому говорила чётко и медленно. Куколка порозовела. Повисла неловкая пауза. Лиза молча ждала ответа, сложив на груди руки, а Зайцева мучительно подбирала слова. «Ну, ты права, конечно, - медленно протянула она, - но ты же комсорг, у тебя же авторитет… и я просто не могу, понимаешь?» «Да уж конечно, понимаю! – насмешка в голосе Лизы срывалась на злость. – Ты ведь у нас невинная овечка! Это я тебя повела и заставила, да? Так ведь твоя мать на собрании оправдывалась? Теперь как же извиняться? А экзамен сдать хочется, да? Чтобы и волки сыты, и овцы целы, и авторитет не подмочить? Козла отпущения ищешь? Ну-ну!» Чтобы не взбеситься окончательно, Лиза развернулась и ушла, оставив пунцовую от ярости Куколку в коридоре размышлять, что же теперь делать. Добавлено (05.11.2012, 22:40) --------------------------------------------- Перед уроком классной Лиза пересела на первую парту, и когда прозвенел звонок и все поздоровались и сели, осталась стоять. «Ты что-то хотела, Лиза?» – трудно было не заметить, что голос классной чуть дрогнул. «Да, Раиса Ивановна! Я хотела бы извиниться… - даже спиной Лиза ощутила, как по классу прокатился чуть слышный вздох облегчения, и продолжила, - извиниться перед Вами за себя и Олега Полунина. Мы оба виноваты, что ушли тогда с уроков, и просим Вас: простите нас, пожалуйста! Да, Олег?» Она повернулась и взглядом приказала багровому от смущения Полунину встать. Тот неуклюже вылез из-за парты: «Да, Раиса Ивановна, простите нас с Лизой…» В классе повисла гробовая тишина. Классная смотрела на Лизу мягко и задумчиво. Потом, словно очнувшись, тихо сказала: «Конечно, Лиза, я прощаю тебя. Садись, пожалуйста. И тебя, Полунин, тоже, конечно!» Лиза села, не оглядываясь, и решительно открыла учебник. Урок прошёл в неестественной тишине, а после уроков вся компания Куколки о чём-то таинственно шепталась в раздевалке. Вечером Стрельцов позвонил Лизе и безо всяких объяснений попросил её прийти в школу на полчаса раньше. Теряясь в догадках, она пришла в полвосьмого и обнаружила, что класс открыт и все мальчишки уже на месте, но сидят как-то странно – все до единого места вокруг её парты заняты. Ромка Сергеев, лучший друг и верный Санчо Панса Стрельцова и сосед Лизы по парте, встал и дурашливо раскланялся: «Приветствую тебя, о моя королева!» Лиза бросила на парту портфель и повернулась к вошедшему следом Стрельцову. Тот пожал плечами: «Ну, вот так теперь и будем сидеть. Да, я с тобой сяду, не против?» Добавлено (05.11.2012, 22:41) --------------------------------------------- Оказалось, что после вчерашнего Куколка с компанией решили объявить Лизе бойкот. Весь вечер Зайцева обзванивала одноклассников, а когда мальчишки узнали, что Стрельцов это начинание не поддерживает, они бросились наперебой звонить ему и составлять план действий. И теперь все мальчики класса сели вокруг Лизы и изо всех девочек общались только с ней. «Наш ответ Чемберлену! – усмехнулся Димка широко и весело обалдевшей Лизе. – Не дрейфь, старушка, пробьёмся касками!» С этого момента дни полетели как в лихорадке. Мальчишки во главе со Стрельцовым наперебой ухаживали за Лизой и подчёркнуто игнорировали остальных девочек. Они носили за Лизой портфель, встречали её по очереди у подъезда и провожали после школы, занимали ей место в столовой и таскали шоколадки из буфета. Стрельцов на глазах у изумлённой публики открывал перед Лизой двери, с демонстративной заботливостью поправлял на ней воротничок формы и оберегал от мяча на физкультуре. Может быть, так продолжалось бы долго, но в этой ситуации существовал ещё один немаловажный нюанс: Лиза была единственной и в классе, и на параллели настоящей твёрдой отличницей и при этом не жадничала и всегда готова была помочь, подсказать и дать списать, чем большинство как мальчиков, так и девочек, включая Куколку, беззастенчиво пользовалось. Шёл май, по всем предметам проходили контрольные, а Лиза была для половины класса недоступной палочкой – выручалочкой, и задуманный как воспитательная и усмирительная мера бойкот очевидно пошёл ей на пользу – она не просто не оказалась в вакууме, но стала больше общаться с мальчиками и совершенно не страдала от зрелища надутых и озлоблённых одноклассниц. А главное – на её стороне был Стрельцов! Красавчик, умница и авторитет! Кошмарный сон администрации школы и Робин Гуд местного Шервуда! И он, мечта и сладкий сон, впервые за всю школьную жизнь на последнем классном вечере танцевал медленный танец! И с кем?! С этой занудой и высокомерной ледышкой Суровцевой! Добавлено (05.11.2012, 22:43) --------------------------------------------- Бойкот обернулся против «воспитательниц», а классная только загадочно улыбалась и делала вид, что ничегошеньки не происходит! Куколка бесновалась, а девочки потихоньку, таясь друг от друга, одна за другой стали заговаривать с Лизой, заискивающе улыбаться в предчувствии экзамена и звонить по поводу и без. И когда после праздника последнего звонка Зайцева, глядя куда-то в туманную даль, независимо поинтересовалась у Лизы, не пойдут ли они со Стрельцовым со всеми вместе в парк, Лиза поняла, что победила навсегда и окончательно. В парк она не пошла и больше ни разу по собственной инициативе с Куколкой не общалась, но с тех самых пор она дружила в основном с мальчиками, полгода была тихо и печально влюблена в Димку Стрельцова и сторонилась одноклассниц, так и не простив несправедливости. Мама очень переживала по поводу этой истории, и вот теперь возник новый повод для беспокойства – эта странная девочка Настя, которую так неожиданно и остро пожалела впечатлительная и замкнутая Лиза. Добавлено (05.11.2012, 22:44) --------------------------------------------- В субботу Настя не пришла. Не пришла она и в воскресенье. Родители старательно избегали разговоров на эту тему, а Лиза горько плакала в подушку, отчаянно жалея о папином подарке и не менее отчаянно ругая себя, «чёртову дуру», за то, что могла поддаться на жалость и поверить такому сомнительному человеку. Всю неделю Насти нигде не было видно, а вечером в пятницу в прихожей раздался робкий звонок. «Лиза, доченька, к тебе гости!» – напряжённым голосом позвала из прихожей мама, и Лиза поняла – Настя всё-таки сдержала обещание. «Вот. Я принесла. Ты не думай, они целые, я аккуратно, - Настя протянула Лизе часики, - и это… вот ещё. Подарок» Подарком оказалась картонная коробка с дырочками, в которой что-то таинственно шуршало, царапалось и возилось. Пока Лиза застёгивала замочек часов, Настя достала из коробки отчаянно сопротивляющегося белого хомячка: «Дай руку. Вот. Это тебе. Хомяк. Я хотела котёнка подарить, только вдруг тебе не разрешили бы? А хомяк – он тихий. Ты его в банку посади, или в коробку какую-нибудь. Он всё ест, ты не думай…» Хомячок смешно щекотал Лизе ладонь, возился, царапался и шевелил усами. А Лиза была счастлива. Счастлива, что часики вернулись к ней, что хомячок такой прекрасный, живой и тёплый, но даже если бы Настя вынула из коробки жирного и блестящего мадагаскарского таракана, Лиза всё равно была бы счастлива. Потому что всё было прекрасно. Добавлено (05.11.2012, 22:45) --------------------------------------------- Маме Настя поначалу не понравилась. Это Лиза поняла за ужином, когда мама слишком вежливо, слишком участливо расспрашивала Настю о её родителях, учёбе и увлечениях. Настя отчаянно краснела, смущалась, почти ничего не ела и, кажется, готова была заплакать, как вдруг пришёл папа. И всё сразу стало хорошо и легко. Папа громогласно требовал чаю, весело целовал маму и Лизу, шумно восхищался хомяком и фамильярно трепал Настю по волосам: «Ага, так это ты, значит, Настасья! Что ж ты раньше к нам не приходила? Зря, зря, у нас хорошо! У Лизы комната своя есть, так что пошептаться можно про всяких там женихов!» Настя краснела и тихо смеялась, а Лиза в этот вечер особенно любила папу, маму, Настю, хомячка Ёсю и весь окружающий мир. Добавлено (05.11.2012, 22:47) --------------------------------------------- Они странно и как-то очень естественно дополняли и незаметно меняли друг друга. Настя стала ходить на уроки и по личной просьбе дяди Юры была переведена в класс Лизы. Они сидели вместе, но и этого было мало – на уроках они переписывались на листочке, осторожно и незаметно двигая его по парте. Неожиданно Настя полюбила уроки труда, особенно шитьё, и первую в своей жизни самостоятельно сшитую юбку подарила Лизе. Они вместе делали уроки, ходили за продуктами и на баскетбол, читали книжки и помогали Лизиной маме на кухне. Мама смеялась: «Такое впечатление, что у меня две дочери!» – и выдавала девочкам по пирожку, яблоку, конфете или шутливому и необидному шлепку. Папа как-то незаметно стал привозить из командировок по два комплекта подарков, Настя всё чаще оставалась у них ночевать, а дядя Юра за закрытыми дверями гостиной громким шепотом рассказывал, с каким трудом Насте удалось уберечь Лизины часики от вечно пьяной матери, и убеждал всех, что из Лизы получится гениальный педагог. Когда они ссорились, то долго мучались и переживали, но более мягкая и эмоциональная Настя не могла долго длить ссору и всегда приходила мириться первой. Лиза, категорически не умеющая делать первый шаг, была безмерно благодарна ей за это, но никогда не упускала случая снова вернуться к причине ссоры, чтобы решить всё окончательно; да и ссориться они стали со временем всё реже. Добавлено (05.11.2012, 22:48) --------------------------------------------- Их идеальный мир серьёзно пошатнулся только однажды, когда мать Насти, утомлённая визитом очередного «папы», заснула, напрочь позабыв о кипящем на плите чайнике. После похорон, когда Настя, какая-то оглушённая и почерневшая, тихо покачивалась на диване в объятиях Лизиной мамы, в дверь позвонили. Тётка Насти, возникшая на похоронах словно ниоткуда, становилась официальным опекуном осиротевшей девочки, и этот факт её, обременённую алкоголиком-мужем и тремя собственными детьми, один из которых был к тому же инвалидом детства, совершенно не радовал. Добрые люди подсказали ей, что девочка уже почти год фактически живёт в семье своей школьной подруги, и теперь необходимо было это выяснить и разведать. - Натальей Петровной меня зовут! – шумно отдуваясь, возвестила она и по-хозяйски пощупала велюровую обивку кресла. – Ничего, хорошо живёте. - Меня зовут Романом Алексеевичем, супругу – Марией Николаевной, - папа был строг и сдержан. – Присаживайтесь, пожалуйста, Наталья Петровна. - Да нечего и рассиживаться! Вещички дитя соберите мне быстренько, да и пойдём мы, некогда. А то электричка через час уже! - Так вы что же, забираете Настасью? – для папы, казалось, это намерение стало полной неожиданностью. - Дак забираю, конечно! – рассердилась вдруг почтенная Наталья Петровна. – Живу-то я в Осиновке, не в городе! А где ж ей жить-то, как не со мной?! - Погодите. Насколько я слышал, у Насти осталась квартира от бабушки. - Ну и осталась, вам-то что за печаль? Сдавала её покойница, тем и жила, а свою не выкупила у государства-то, вот и профукала, царство ей небесное, за своими мужиками вторую квартирку! Лиза видела, что папа с трудом сдерживает гнев при виде этой сомнительных качеств «родственницы». - Но ведь одна квартира у ребёнка всё-таки есть? – холодно уточнил он. - А вы-то чего так переполошились? Нацелились уже на квартирку сироткину? – хищно прищурилась тётка. Добавлено (05.11.2012, 22:50) --------------------------------------------- Папа глубоко вдохнул, успокаиваясь. Лиза сидела прямо, глядя почему-то на толстые, как сардельки, пальцы гостьи, и думала о том, как отвратительно они шевелятся в такт её словам – как будто живут своей, отдельной от всего тела жизнью, чутко прислушиваются и принюхиваются к происходящему, готовые в любой момент прилипнуть, обхватить, присосаться влажно к узкому и прохладному девичьему запястью. - Видите ли… - папа старался быть как можно более любезным, но ему не особенно хорошо это удавалось. – Наша дочь очень дружит с Настей, девочки в школе сидят за одной партой, Настя значительно лучше стала учиться в последнее время, учителя её хвалят, и, я думаю, было бы неразумно забирать её сейчас из школы – посреди года! К тому же она привыкла жить в городе. - Ничего, потерпит! Барыня какая! Мои вон детки с утра до ночи то с коровой, то со свиньями, то на огороде – и ничего, живые покамест! – тётка не на шутку взволновалась от перспективы принимать сложное решение. С одной стороны, ей и жаль было сироту, и дармовая рабочая сила пришлась бы очень кстати, а с другой стороны – Господь её знает, волчонка этого! Вон глазищами-то своими зыркает, с характером, видать! И городская! Опять же – лишний рот в дом! А с другой стороны – ведь деньги за неё полагаются от государства! И за квартиру съёмную плата не маленькая! Все эти мучительные мысли так явственно читались в её масляно и тревожно заблестевших заплывших глазках, что папа едва заметно поморщился, а мама от неловкости опустила глаза и рефлекторно поплотнее обняла притихшую Настю. - Маша, забери детей, пожалуйста, а я предложу Наталье Петровне чаю, - папа принял решение и отступать не собирался. Добавлено (05.11.2012, 22:53) --------------------------------------------- Разговаривали они долго, но в конце концов устраивающее всех решение было принято. Настя оставалась жить у Суровцевых, пока не окончит школу; деньги, положенные ей от государства, тётка получает сама и собирает на книжку, а оплата за сдаваемую квартиру остаётся Насте на одежду, книги и прочие неотложные нужды. Все, конечно, ясно видели, что тётка осталась чрезвычайно довольна таким результатом переговоров – с неё снималась всякая ответственность за чужого ребёнка, да ещё и деньги оставались при ней! - и прекрасно понимали, что денег своих от тётки Настя не получит никогда и ни при каких обстоятельствах, но относились к этому философски и расценивали эту неизбежную потерю как выкуп за сохранённую за Настей квартиру. Папа, подключив друзей и коллег, уладил все официальные вопросы, съездил к квартирантам, забрал у тётки Настины документы и очень серьёзно объяснил на семейном совете, что их семья чрезвычайно рада такому повороту дел, что получаемых денег с лихвой хватит на то, чтобы ребёнок ни в чём не нуждался, и что отныне и навеки разговоры на эту тему он слышать в своём доме категорически не желает. И объяснятся с кем бы то ни было по этому поводу решительно не намерен. И когда Настя достигнет совершеннолетия, она получит от семьи всяческую помощь и поддержку в смысле оформления всех нужных документов, продолжения учёбы, переселения в бабушкину квартиру и вообще – абсолютно по всем необходимым пунктам. А теперь они пойдут в магазин, купят торт «Славутич», посмотрят вечером фильм Гайдая и забудут обо всех этих проблемах на ближайшие пару лет, а возможно, и на всю оставшуюся жизнь. Добавлено (05.11.2012, 22:54) --------------------------------------------- *** … а он придёт, и приведёт за собой весну, и рассеет серых туч войска, а когда мы все посмотрим в глаза его, на нас из глаз его посмотрит тоска… «Апрель». Неплохо для женщины! – механически отметила про себя Настя, стараясь не поскользнуться на обледеневших ступеньках перехода. – Только долго ещё до апреля… Как там было в том старом мультике? «А про июнь можешь? – Так ведь декар-р-брь!» На этот раз посиделки закончились рано. Ада прекрасно видела, что Настя думает о чём-то своём и с трудом поддерживает разговор. Настя спешила домой, к телефону. Давно пора было мобильник купить, да денег было жалко, опять же – ну кому она будет звонить? А ей кто? Вот то-то же. Нечего барствовать. Денег и так в обрез. Всё, что было, вложено в операцию и квартиру. Спасибо, дядя Сеня помог. Впрочем, как всегда. Воспоминания, так долго и старательно окружаемые глухой непрошибаемой стеной, всё равно всплывали – отрывками, кусочками, неожиданными ассоциациями и параллелями. То старые песни, то знакомые запахи, то похожие голоса непрерывно и методично били в эту стену, расшатывали, крошили её, отколупывая по кусочку, и вся Настина жизнь в последний год была в каком-то смысле непрерывным долгостроем. Вспоминать было нельзя. Нельзя и страшно. Всё кончилось. Всё осталось позади, в прошлом, в другом городе, в другой жизни. И вот теперь – этот звонок. Совершенно невозможный, нарушающий все договорённости и обещания. Ничего хорошего он не нёс, это было ясно, как Божий день. Настя и хотела, и не хотела услышать новости. Самой хорошей новостью для неё сейчас было бы отсутствие всяких новостей. Но она почти бежала, скользя на гладкой подошве тоненьких ботинок («Чёрт, ну когда же я куплю наконец нормальную зимнюю обувь?!»), спешила, как на пожар, к своим новым страданиям, к неизбежной, как апрель, порции крупной серой соли на едва-едва поджившую рану. Добавлено (05.11.2012, 22:55) --------------------------------------------- … и откроются двери домов. Да ты садись, а то в ногах правды нет! И когда мы все посмотрим в глаза его, то увидим в тех глазах солнца свет… Телефон зазвонил ближе к полуночи, и всё это время Настя бесцельно бродила по квартире, пытаясь придумать себе занятие, чтобы не ждать. Она вытерла повсюду пыль, полила кактусы, перебрала безделушки на полке, протёрла корешки книг и камешки японского садика, сварила суп, нажарила картошки, которая теперь тихо синела в сковороде, почистила кастрюли, вымыла кафель в ванной и попыталась посмотреть телевизор. Руки мёрзли, ужасно болела голова, у Аллочки снова были шумные и много курящие гости, и спать было абсолютно и категорически невозможно… - Не спишь, девочка? – голос у дяди Сени
|
|
| |
Ambaaa | Дата: Вторник, 06.11.2012, 14:14 | Сообщение # 23 |
Offline
Группа: Завсегдатаи
Сообщений: 6532
Награды: 62
Репутация: 19
Стройнею при помощи: Мера во всём
Уже сброшено (кг): 74
| lamia2206, хочу продолжения, пожалуйста!!!!!
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Вторник, 06.11.2012, 23:43 | Сообщение # 24 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| Ambaaa, обязательно, вечером! Добавлено (06.11.2012, 23:26) --------------------------------------------- - Не спишь, девочка? – голос у дяди Сени был усталый и глуховатый. – Я так и думал. Как ты там, нормально всё? Она помолчала минутку, пытаясь унять дрожь в окоченевших пальцах и перевести дыхание. - Не сплю. Здравствуёте, дядя Арсений. Всё хорошо, спасибо. - Ну, раз всё хорошо… - он явно медлил, понимая при этом, что она ждёт главного – того, зачем он, собственно, звонил. – Тут такое дело, девочка. Возможно – заметь, только ВОЗМОЖНО! – где-то рядышком с тобой может находиться нужный нам человек. В голове звенело так, что она с трудом различала слова. Словно ледяной водопад с рёвом обрушился на неё и смёл напрочь всё тщательно выстраиваемое спокойствие и благополучное беспамятство. - Чирикнула мне одна маленькая, но очень толковая и полезная птичка, что люди известного бизнесмена и мецената господина Воронцова, широко известного в узком кругу своих почитателей под кличкой Грач, нашли врача, который делал ему пластику. Ну, побеседовали, конечно, с ним предметно, и выяснили, что жив - здоров и даже вполне благополучен наш шустрый мальчонка, и вроде бы собирался он на вечное поселение на твою нынешнюю родину. Ну, а денежки свои Грач до сих пор надеется получить обратно – уж больно кусок большой был, жалко. Со счётчиком, естественно. Пожадничал парень, хапнул слишком много. Ну отщипнул бы себе немножко в клювик, так и не искал бы его никто. А он всё сразу решил, и подавиться не побоялся. Вот теперь сердитому дяде Воронцову с мальчишечкой пообщаться очень хочется. Только вот какая незадачка вышла – фотографий у этого эскулапа, само собой, не сохранилось, а словесное описание до того мутное, что каждому второму подойдёт, если не первому. Ну, сама понимаешь: рост средний, глаз серый, а может, и голубой, размер в районе пятьдесят четвёртого, особых примет нет. Как в анкете – не был, не состоял, не замечен. Вот и решил я тебя побеспокоить, уж извини меня, старого. У меня ведь тоже к мальчику вопросы имеются, а если Грач его первым найдёт, то вопросов задавать будет некому. Ну, ты и сама понимаешь. Грач-то пока раздумывает, конечно, уж больно нереально это всё звучит, но скоро захочет подстраховаться – так, на всякий случай. Добавлено (06.11.2012, 23:29) --------------------------------------------- Дядя Сеня был очень мудрым человеком и прекрасным психологом. Он «забивал эфир», давая Насте время успокоиться, собраться, осознать ситуацию в надежде на её сильный характер и трезвые мозги. И он был прав – к концу этой тирады, высказанной нарочито медленно, со старческим покряхтыванием, с паузами и хмыканьями, Настя уже обрела способность более или менее ясно соображать. - Я понимаю, - она с трудом узнала свой собственный голос. – Только как вообще стало ясно, что он… ну, что жив и недалеко? На том конце провода раздался шумный вздох. - Он очень злой, а поэтому сентиментальный тип, девочка. Я всегда знал, что он когда-нибудь проколется на своём позёрстве и сентиментальности. Никто бы не стал особо дёргаться, но он не удержался. - Что он сделал? - Видишь ли, тут, пожалуй, я стал отправной точкой. Ходил на кладбище – ну, ты знаешь. И там выяснил, что каждый месяц на одной хорошо тебе известной могиле появляются свежие цветы. Знаешь, какие? Внутри у неё разливался вселенский холод. Пальцы окоченели так, что она едва не выронила трубку. Собеседник терпеливо ждал. - Знаю. Белые тюльпаны. Добавлено (06.11.2012, 23:30) --------------------------------------------- - Вот именно. Тридцать белых тюльпанов. Все с надломанными стеблями. Но, очевидно, не я один интересовался. Сторож, видимо, получил соответствующие указания, ну и позвонил кому надо после моих вопросов. Пробовали отследить и мы, и они, только бесполезно – он через магазины цветочные заказывает, всё время через разные. Делает заказ по телефону или через Интернет, переводит деньги – и магазин отправляет каждый раз цветы. А там никто ничего никому не скажет, элементарно просто потому, что не знает, – имена они не записывают, да и нельзя угадать, куда он в следующий раз пойдёт. Про банки вообще молчу – у них тайна вкладов. Тупик, словом. Так что на тебя у меня серьёзная надежда. Страшно хотелось разрыдаться, но слёз не было. На секунду она всерьёз испугалась, что если заплачет, из глаз её посыплются льдинки, как сыпался жемчуг из глаз сказочной принцессы. - Что я могу сделать? - Вот это разговор! – голос на другом конце провода стал моложе, жестче, энергичнее – прелюдия кончилась, добрый старый дядюшка уступил место отменному профессионалу. – Ты ведь лучше нас всех его знаешь. Подумай, девочка, чем он может заниматься с такими деньгами. Он ведь умник, у него от сидения в подполье пролежни на мозгах начнут появляться и руки зачешутся в дело вложить такие деньжищи. Ну, гулять по кабакам с девками он не будет, не дурак. Мы ведь думали поначалу, что он за границу куда-нибудь рванул, а он похитрее нашего оказался. Добавлено (06.11.2012, 23:33) --------------------------------------------- - Он Эдгара По очень любил, - деревянным голосом рассеянно вставила Настя. - Это в каком же смысле? - В смысле, если хочешь что-нибудь спрятать – положи на видное место. - Пожалуй, пожалуй… видимо, так он и рассуждал. Что искать его вообще не будут, на это он не особенно надеялся, я думаю. Не дураки и мы, хоть его в своё время прошляпили, да и Грач – дядя очень неприятный и строгий. Ему нужен был люфт во времени, и нору он себе определённо заранее готовил. Но не за кордоном, а рядышком, под боком. Вот и подумай, девочка, ты же умница у меня, головка светлая… - Я не знаю. Я не бываю нигде. Не знаю даже, кто у нас мэр. - Ну, то, что он не мэр, я тебе могу гарантировать. А в остальном – подумай. Я ничего больше не прошу у тебя; просто подумай, и всё, - в голосе дяди Сени снова появились просительные старческие нотки. – Ну, по старой дружбе, уважь, помоги. Надо, девочка, очень надо, поверь! Не стал бы я тебя дёргать без крайней необходимости! Ты ведь у меня козырь. Джокер в рукаве, ты же знаешь. Это был запрещённый приём, но она промолчала. Видимо, всё было действительно принципиально, серьёзно и важно. Как раньше. Она чувствовала себя странно безразличной, даже не деревянной, а какой-то мраморно заледеневшей. Она так боялась боли! Но боли не было. Только мертвенный холод и где-то глубоко лавиной зарождающийся гнев. - Я подумаю. Добавлено (06.11.2012, 23:41) --------------------------------------------- - Вот и прекрасно, умница. Не сердись на меня. Если скажешь «нет», я тут же отстану и больше никогда – никогда!.. И номер твой потеряю, и адрес забуду! Естественно, она не верила ему, этому старому прожженному хитрецу, всегда так умело поворачивающему разговор в нужную ему сторону. Она прекрасно понимала, что он снова использует её в своей игре, как сделал это когда-то и тем самым разрушил всю её и без того хрупкую жизнь. Она никогда не знала ни его звания, ни должности, ни даже точного названия этой проклятой организации. Ещё с детства всё это было страшным секретом, и когда мужчины собирались в гостиной, чтобы обсудить что-то по работе, девочек отсылали либо на улицу, либо в их комнату, и бдительно следили, чтобы двери закрывались плотно и телевизор работал на достаточной громкости. Но она умела не задавать лишних вопросов и никогда не лезла в чужие дела. Пока они не становились её собственными проблемами. Как сейчас. Добавлено (06.11.2012, 23:42) --------------------------------------------- *** Оружие действительно давно надо было поменять. Его любимая 9-миллиметровая «беретта» уже слишком засветилась, он сам это понимал, но расстаться с ней было выше его сил. Она занимала центральное место на Олимпе его приоритетов, удобная, изящная, безотказная и словно живая. Он даже иногда разговаривал с ней – так, как никогда не разговаривал ни с кем из людей. Но чувство самосохранения громко кричало ему, что использовать её в деле больше нельзя. Слава Богу, возможностей и вариантов была масса, но он – по старой армейской привычке – искал снайперскую винтовку Драгунова. Это тоже было просто – по подсказкам знающих людей в Интернете он достаточно быстро нашел весьма популярного и востребованного (а значит, довольно надёжного) продавца, который ничего не спрашивал, а предлагал действительно неплохую вещь. Охотник заказал из кафе свой любимый кофе на песке с миндалём, закрыл кабинку и вошёл в сеть. - Это Покупатель Х. Вы готовы к разговору? - Да. Что вы предпочитаете? - Драгунова. - Прекрасный выбор. Имеется штатная модель, а также СВДС – десантный вариант. - Подробнее об СВДС, пожалуйста. Экран мигнул, и появились две чёткие, крупные фотографии винтовки – в собранном и разобранном виде. Охотник понял, что не ошибся, – винтовка была просто мечта! Игрушка! Добавлено (06.11.2012, 23:43) --------------------------------------------- - Прекрасный экземпляр. Имеет усовершенствованный газоотводный узел, пламегаситель, правда, более массивный ствол, чем штатная СВД. Для удобства обращения приклад изготовлен из термопластмассы с несъемной щекой, складывается на правую сторону. Оснащена механическим (открытым), оптическим (ПСО-1М2) прицелами или ночными прицелами: НСПУМ (СВДСН2) или НСПУ-3 (СВДСН3) - Характеристики? - Калибр 7, 62. Масса с оптическим прицелом 4,68 кг. Общая длина – 1135, со сложенным прикладом – 875. Ствол - 620. Начальная скорость пули - 810. Скорострельность - 30 в/м. Емкость магазина – 10. Прицельная дальность с открытым прицелом - 1200, с оптическим - 1300, с ночным – 300 м. - Достаточно. Могу я заказать у вас также чехол? - Безусловно. Всё, что вас интересует. - Патроны? - Естественно. В неограниченном количестве. - Гарантии? - Оплата по факту, как обычно. - Даже так? А вдруг я вас кину? - Ну что Вы! У нас серьёзная организация, если деньги не пройдут, товара Вы не получите. Да и курьера подстраховывают. А если через банк оплата – так ещё проще. И, кроме того, мы ведь не спрашиваем Вас, зачем Вам наш товар… - Понятно. Я подумаю. - Жду вестей.
|
|
| |
eva | Дата: Вторник, 06.11.2012, 23:44 | Сообщение # 25 |
Offline
Группа: Модераторы
Сообщений: 12975
| Как неожиданно.
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Среда, 07.11.2012, 00:52 | Сообщение # 26 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| Думать, собственно, было не о чем – только разве о том, как при покупке не засветить никакого близкого адреса. Впрочем, это тоже проблемы не представляло. Можно было просто попросить кого-то из знакомых принять посылочку на свой адрес под каким-нибудь невинным предлогом (да прикрыться хоть ревнивой подружкой). Словом, всё складывалось совсем неплохо. Только одно в последнее время стало немного – пока совсем немного – беспокоить Охотника. Посредник. Единственный человек, знающий, кто он такой, близко знакомый с ним и поэтому представляющий вполне реальную угрозу безопасности. Но пока он вёл себя весьма разумно: не позволял себе никакого, даже самого-самого тонкого намёка на их знакомство в прошлом, ни малейшей, даже призрачной угрозы разоблачения, ни единого слова о том, чтобы увеличить свою долю. Хотя, впрочем, это как раз было понятно. При желании Охотник мог уничтожить его мгновенно, не принимая в этом даже никакого личного участия. Один телефонный звонок оборвал бы блистательную карьеру посредника, столь тщательно и кропотливо выстроенную, и навсегда избавил бы Охотника от опасности быть обнаруженным. Так что любовь у них была с интересом, этакая дружба змеи с черепахой: «Укушу – сбросит» - «Сброшу – укусит». Ну, ничего. Пока всё шло достаточно гладко и ровно, но нельзя было расслабляться и почивать на лаврах. Жизнь научила Охотника, что всегда, даже во сне, надо быть начеку. Удача, везение и прочие экспромты были хороши только тогда, когда для них было много причин и многое было сделано, предусмотрено и подготовлено заранее. Добавлено (06.11.2012, 23:50) --------------------------------------------- Когда сделка была завершена, он позвонил посреднику. Тот, как всегда, сделал вид, что безумно рад его слышать, назначил время выхода в сеть и напомнил свою «аську». Они избегали долгих разговоров по телефону, предпочитая «тайные комнаты» в Интернете, – из соображений безопасности, да и лично встречаться, как шпионы в старых фильмах, на каких-нибудь конспиративных квартирах, было бы даже немного смешно. - Привет, Хантер. Как оно ничего? - Да ничего. Есть для меня что-нибудь? - Есть пока разговор. Самое главное: мой человечек в последний раз, когда мы с ним шептались на фуршете, обронил, что, мол, тому парню, который посетил на дому покойного адвоката Машкина, надо бы проявлять побольше фантазии и изобретательности, а то мало того, что почерк стандартный, так ещё и «беретта» эта вроде бы засвеченная, поэтому её легко отследят, если найдут. Охотник хмыкнул. Умник! Можно подумать, он сам не знает, что эта игрушка палёная! Это так, для баловства, пока привык. Да и у Машкина этого нарочно топорно сработал, для острастки – таков был заказ: чтоб другим, мол, неповадно было. Ну ладно, хочет быть умным – пусть потешится! Добавлено (06.11.2012, 23:52) --------------------------------------------- - Её уже никто никогда не найдёт. - Это точно? Дурацкий вопрос Охотник просто проигнорировал. - Взял снайперскую. - Это дело. Драгунова? - Тебе-то что? - Да ничего, просто спросил. И чего ты упёрся в этого Драгунова?! Мало, что ль, стволов классных? Помнишь, как с СВД в БТРе маялись? Здоровая, дура, никак не приткнёшь по-человечески. - Я взял десантную, она легче. И удобнее. А на всякие иностранные патроны замучаешься доставать, да и приметные они очень, на месте бросать придётся всё время. Хотел сначала взять ОСВ-96, потом передумал. - А, это та, которая для бронежилетов? 12,7-миллиметровка? - Да. Подумал: я же не собираюсь ракетные установки или самолёты из строя выводить! - Кто его знает? Может, когда и придётся. - Вот когда придётся, тогда и будем думать. А пока из пушки по воробьям палить не собираюсь. Ладно, хорош трепаться. Всё у тебя? Тогда давай прощаться. Он уже совсем было собрался выходить, как вдруг экран опять замерцал. - Есть просьба к тебе, Хантер. - Работа? - Нет. Просьба. Этот мой человек спрашивал, нет ли какой-нибудь информации про Духа? - Кого-кого??? Какого ещё Духа?!! - Ты что, телевизор не смотришь? - Некогда мне. Так что там за Дух? - Да вроде бы маньяк какой-то у нас тут объявился. Женщин убивает и ножичком знаки вырезает непонятные. Иероглифы вроде – не иероглифы, а такие линии, в столбик две группы по три, причём одни сплошные, а другие прерывистые. И каждый раз по-разному. И никогда ничего никто не видит, не слышит, не знает – Дух, одним словом. И нож, говорят, у него просто сказочной остроты, явно специальный, не с кухни взятый. Вот знакомый мой и попросил разнюхать, не ходят ли какие-нибудь слухи, разговоры, намёки… ну, ты же общаешься с людьми. Добавлено (06.11.2012, 23:52) --------------------------------------------- - С какими ещё людьми?!! С психами? С зеками? С братками? Я работаю один, понятно? Охранников своих спроси, больше толку будет! - Не психуй. Это просто вопрос. На всякий случай – вдруг что услышишь! - Ты сам запомни и человеку своему скажи: такие ребята – одиночки. Никто про него ничего не знает и не узнает, если он не совсем больной на голову. А он в порядке, если учесть, что никто его не видел и не слышал! - Ты, главное, с ним не пересекись нигде. Мало ли что? Да и потом – в наших интересах, чтобы его взяли побыстрее, менты ведь ушки на макушке из-за него держат. И интересующие нас люди охрану усилили, тоже нам не надо. Охотника охватило холодное бешенство. «Нам не надо!» Кому это «нам», интересно? Этому козлу, который получает процент только за то, что Интернетом пользуется иногда? Но ругаться сейчас было бы невыгодно и опасно. - А ты за меня не переживай, я своё дело знаю. Короче: будет работа – маякуй. - Лады. Где тебя искать, если что? В голове Охотника словно вспыхнула ярким светом и замигала алая сигнальная лампочка. Зачем это, интересно, ему знать, где его искать? Добавлено (06.11.2012, 23:53) --------------------------------------------- - Оставишь письмо на запасном «мыле». Я отзовусь. - А если срочно? Чёрт! Лампочка разгоралась всё сильнее. Таким знакам Охотник привык доверять. Не зря же говорят: если ломаешь ногу – значит, Бог тебе прозрачно намекает, что ты идёшь не в ту сторону! Решать надо было быстро, чтобы посредник не засомневался. - Сорок восемь фикусов в горшках на окошко выстави, блин! Тоже мне, разведчики в тылу врага! Короче: некогда мне. Почту проверяю каждый день. Кроме того, что за срочность в нашем деле?! - Да я так просто спросил. Нервный ты какой-то сегодня! Не выспался? - Магнитные бури. Всё? - Вроде бы. - Тогда пока. Завтра проверюсь. Если что – мои расценки знаешь. Разговор Охотнику не понравился. Совсем не понравился. Что-то засуетился этот слизняк! В который раз в голову пришла мысль: Гюрза всё-таки был гением. Не зря, ох, не зря он недолюбливал Артиста! Вспомнился злой разговор после памятной провальной операции, в которой они потеряли Крюка и Снайпера, когда Артист выскочил, по характерному выражению Медведя, «як Пылып з конопель», и своим идиотским пацанячьим выпендрёжным энтузиазмом раскрыл и чуть не погубил всю группу. Они тогда с огромным трудом оторвались от преследования и сидели молча в мокрой неглубокой пещере спина к спине. Страшно хотелось курить, и тихо, со свистом дышал за спиной Гюрза. Он сказал тогда сквозь зубы в пространство: «Гнать надо было с самого начала. Навязали… на мою шею!» – и впервые за всё время их знакомства грязно выругался. Только через несколько дней, когда они добрались до базы, вымылись и тихим вечером курили на бревне у домика, Гюрза снова вернулся к этому разговору. Добавлено (06.11.2012, 23:54) --------------------------------------------- - И ведь говорил я, что не будет никогда из него толкового профессионала! Устроил, козёл, показательные выступления! Не бывает из них бойцов! - Из кого – из них? – лениво переспросил Хантер – так, чтобы поддержать разговор. - Да из этих, мать их… людей искусства! - Да почему? - Эмоций слишком много. Понтов. Вечно им порисоваться хочется. А в нашем деле на голом энтузиазме долго не протянешь, понял? Это как голой задницей на ежа. - Это от человека зависит, наверное. От характера. - Да какой там у них характер! Они ведь чего во всякие там артисты – поэты – художники подаются? От избытка переживаний и фантазий всяких. А у нас терпение надо иметь, и поменьше всяких заморочек бредовых. Толку больше будет, понял? Хантер тогда всерьёз заинтересовался разговором. Он был не согласен. - По-моему, наоборот. Они могут чего-нибудь оригинальное придумать, неожиданное. Такое, до чего другой бы не догадался никогда. - Ну и что? Думаешь, это оправдание? Ты вот добрый больно, Хантер, а ты никогда не интересовался историческими фактами? Вот именно. А я интересовался. Вот первое покушение на Троцкого, например. Слыхал? - Нет. Расскажи. Добавлено (06.11.2012, 23:56) --------------------------------------------- - Расскажу. Вот только год точно не помню – то ли 39-й, то ли 40-й… перед войной, короче, когда он в Мексике жил. Охраняли его дом тогда прилично. Он с президентом ихним в дружбе был, ну, тот ему и выделил десяток полицейских на внешний периметр, они вокруг стены наружку держали. Да ещё внутри телохранителей, наверное, столько же было, из числа самых преданных лично Троцкому. Сталин год готовился его грохнуть, Берия лично курировал. Ну и толку что?! - Что? - Да ничего, блин! Готовили две автономные группы, серьёзно подходили, даже одного там, на месте завербовали и в охрану внедрили! Хант его фамилия, по-моему. Или Харт? Не помню, брехать не буду. Короче, почти Хантер! – Гюрза усмехнулся и закурил новую сигарету. - И, главное дело, план дома даже был у них, всё продумано! И направили группу «Конь», она более подготовленная была. Так нет же, блин, – поставили руководить группой кого?! - Кого? - Художника знаменитого! Этого… ну как его, блин… Сикейроса! - Да ну?! – Хантер был просто сражён. - Баранки гну! Как согну, дам одну! Дождались они, короче, когда этого Харта дежурство было, подъехали бойцы – человек двадцать, в полицейской форме, наружку повязали по-тихому, ну, этот Харт их впустил, они и охрану тоже успокоили, ну и ворвались в спальню к Троцкому и жене его. Угробили двести штук патронов! Двести штук, прикинь?! Да там и комнатка эта – два на два, вчетвером не развернёшься. И что ж ты думаешь?! Добавлено (06.11.2012, 23:58) --------------------------------------------- - Что? - Ни хрена! Эти два божьих одуванчика с кровати скатились в угол, а там мёртвая зона! Нормально?! И план был, и угол можно было просчитать! Так нет же, этот Сикейрос, революционер хренов, так в бой рвался, что о таких мелочах даже не подумал. И в итоге что? Все – можешь себе прикинуть? – все до единого человека при этом остались живы! Эти дебилы даже не задницы свои не подняли проверить, попал хоть кто-нибудь куда-нибудь! Нормальная подготовка?! Но и это ещё не всё! Забрали они, идиоты, этого Харта с собой, а потом его угрохали во сне двумя пулями в голову! - Нормально! – Хантер недоверчиво засмеялся. – Они что, совсем недоумки? - Ну! А я тебе про что?! Во-первых, труп его нашли на ферме, которую снимали – нет, ты прикинь, блин! – два каких-то сопляка, художники, ученики этого Сикейроса! Полиция, естественно, эту нитку сразу потянула. А во-вторых: ну, на хрена, на хрена, я тебя спрашиваю, было его вообще забирать?! Ну, повязали бы его вместе с остальными, придумали бы легенду, почему калитку открыл… - Да там и думать нечего было. На них, говоришь, форма была полицейская? - Во-во! Элементарно! Так с него ещё поиметь столько пользы можно было! Говорю же тебе – дебилы! И это серьёзная фигура, не то что всякие там банкиры-рэкетиры! Вот о чём я тебе и говорю: затесался один такой, как наш Артист, к серьёзным людям – и начинается такая белиберда! Троцкого этого всё равно потом грохнули, конечно, но это к делу не относится. Я вот тебе о чём: надо поаккуратнее тут. Не то что я Артисту не верю, но за спиной его иметь не хочу. Да и пацаны из-за него хорошие легли. Убирать его надо из группы. Добавлено (07.11.2012, 00:01) --------------------------------------------- Гюрза затянулся в последний раз и старательно затоптал окурок. - Знаешь, Хантер, до чего странно иногда жизнь поворачивается … Вот взять хотя бы этого Троцкого. Он же сам сделал первый шаг к своей смерти. Они с женой сначала в Мехико жили, у одного тоже художника, не помню фамилию. Так там дом – просто крепость был. Мозги высушишь, пока продумаешь операцию путём. Ну и жил бы себе, кто ж тебя трогал, хрена старого! Так нет же, надумал в свои почти шестьдесят шашни завести! И с кем, главное?! С любовницей хозяина, молодой бабой, в два раза его моложе! Это называется гадить на своём же обеденном столе! - Ну, так седина в голову… - усмехнулся в ответ Хантер. - Не знаю, что там ему в голову ударило, только представь: вот я, к примеру, со своей женой у тебя, у своего классного дружбана, прячусь от киллера. Клёво, безопасно, ты меня по-братски выручил, кормишь-поишь, а я из благодарности на глазах у тебя и у своей бабы, в твоём же доме и с твоей девчонкой начну ахи-трахи разводить! Нормальный я тебе друг, да? - Так а он что, этот художник? - А ты бы что на его месте? Попёр эту парочку из своего дома поганой метлой, вот что. А удержал бы этот дед свои гормоны – может, и помер бы своей смертью. О как. Всё из-за баб! Начал с бабы, закончил могилой. Добавлено (07.11.2012, 00:10) --------------------------------------------- Странный и памятный получился у них тогда разговор. Артиста из группы действительно убрали, и Хантер долго потом его не видел. И вот сейчас, когда они снова пересеклись, этот козёл опять начал выкаблучиваться. А в нынешней ситуации это было, как говаривал Медведь, «чревато боком». Надо было бы начать серьёзно об этом думать, но сегодня и вправду что-то голова болела, и под волосами набух шрам. Надо выспаться как следует, а то завтра на работу. В принципе, никто над душой у него особо не стоял, но самодисциплина – прежде всего. Добавлено (07.11.2012, 00:11) --------------------------------------------- *** Настя даже не могла вспомнить, как прошёл день. Она, кажется, пару раз ответила абсолютно невпопад, да и вообще почти ничего не говорила и не замечала пристального беспокойного взгляда Ады. Он попросил её подумать – как будто не знал всей истории до тонкостей, не жалел её, не щадил её боли. Это было так неправдоподобно жестоко, что первые полчаса после вчерашнего звонка она вообще не могла думать ни о чём, не могла прийти в себя, пока не обнаружила, что стоит на балконе, совершенно окоченевшая от ночного ветра, и курит невесть откуда взявшуюся тонкую голубую сигарету. Ну что ж! Дядя Арсений просил её – её! - подумать об этом человеке. О том, кто сделал её такой, какая она есть сегодня. О том, кто разнёс в клочья её мир, всё, что она любила, уничтожил все, что было ей дорого. О нём ей нужно было сейчас подумать. Что ж, она подумает о нём. Очень серьёзно и тщательно. Потому что ей тоже есть о чём с ним поговорить и о чём спросить. Хотя – нет. Ничего она не будет у него спрашивать, всё и так известно. Но думать надо прямо сейчас. Все хотят его найти и считают её просто пешкой, таким вспомогательным средством, оператором поисковой системы. Это и к лучшему – никто не будет воспринимать её всерьёз. И напрасно, потому что она не дурочка. Она найдёт его первой. Как говорят в американских фильмах, в эту игру можно играть втроём. Плевать на эти чёртовы деньги, пусть забирают, кому надо, но он должен ответить за всё. Он не имеет права жить в покое и достатке. Он вообще не имеет права жить. Добавлено (07.11.2012, 00:14) --------------------------------------------- Она отказалась от посиделок, сославшись на головную боль, а вечером не удержалась – вытащила из НЗ стодолларовую бумажку и купила всё-таки бутылку белого мартини и крошечные головки маринованного лука в банке для своего любимого коктейля. Она понимала, что это может стать первым маячком для тех, кто, возможно, ею интересуется, но в последнее время было всё очень тихо, и страхи стали потихоньку казаться паранойей и манией величия, а мысли о том, что кто-то может интересоваться ею, – глупым и несусветным детством. Кому она нужна, в самом деле?! Живёт тихо, подозрений не вызывает, работает в приличном месте, расходы чётко соответствуют доходам – что ещё надо? Молчит? Так это у неё характер такой – тихий. Книжки умные читает? Так на то и работник библиотеки, чтобы книжки читать. Незамужняя? Так мало ли старых дев среди сереньких библиотекарш и очкастых училок? Не общается ни с кем, кроме древней старухи? Так это, опять же, из скромности характера и сиротской некоммуникабельности. Некрасивая, незаметная, почти не пользующаяся косметикой – ни один взгляд не задержится. Словом, всё так, как надо. Как хочется. Как чувствуется. Иногда, конечно, всплывало откуда-то желание встрепенуться, расправить плечи, вернуться к себе – прежней, но очень быстро таяло, угасало… И не потому, что это было бы неразумно, а просто так, само по себе, потому что она сама уже не была прежней. И никогда больше не будет. О прошлом можно плакать, можно горько сожалеть, можно с болью вспоминать, но его нельзя вернуть. Ничто не повторяется – эта истина далась ей когда-то с кровью, и ничто теперь не могло убедить Настю в обратном. Она так вжилась в себя – нынешнюю, что иногда, глядя в зеркало и уже совсем не замечая шрамов, не могла вспомнить, какой она была раньше. Добавлено (07.11.2012, 00:16) --------------------------------------------- Но теперь всё перевернулось. Ей нужно было сделать то, чего она так панически боялась, – вспомнить. Пережить всё снова. Она сидела на деревянном полу балкона – так, чтобы видеть только серое небо с тяжёлыми низкими облаками, пила коктейль из высокого стакана («Надо бы, конечно, бокалы купить – только зачем?! Политес соблюсти? Перед кем?») и с неожиданным удовольствием курила. Ароматный дым поднимался и таял, привкус сигареты почти не чувствовался в ароматном напитке, а в голове было пусто и легко. Она подумает. Конечно. Почему бы и нет? Сделает всё возможное. Сосредоточится. Вспомнит всё до мельчайших деталей, сделает выводы, выскажет свои предположения. А потом, когда-нибудь, может быть, у неё хватит мужества хотя бы на то, чтобы найти ту единственную фотографию, которую она сохранила вопреки строжайшим запретам Арсения Григорьевича. А может, даже купить букет цветов, сесть в автобус и поехать в свой родной город. Нет, не просто в город – что он дал ей, кроме памяти и боли?! – на старое кладбище. Посидеть там на отсыревшей скамеечке, поговорить с ними, положить цветы… отстоять службу в церкви, поставить свечи, заказать заупокойную… поплакать. Добавлено (07.11.2012, 00:18) --------------------------------------------- Поплакать хотелось страшно, но она не могла. Не могла. Слёз не было. Как будто каменная, жила всё это время, и даже уже привыкла, словно и не была никогда живой и весёлой. А вообще-то это даже и хорошо в каком-то смысле. Если в чём-то убавляется, то в чём-то другом непременно прибавляется. Когда нет чувств, замечательно работают мозги. Как там у Пушкина? «Прошла любовь, явилась муза, и прояснился тёмный ум». Она подумает. Вот как раз думать она умеет замечательно. Только не сегодня. Сегодня она позвонит Аде, чтобы отпроситься на завтра («Скажу, что приболела; один день – не страшно, без меня обойдутся!»), допьёт коктейль, выкурит ещё одну сигаретку, отключит телефон и ляжет спать. И проспит долго-долго, пока не очистится от дурмана голова. А потом встряхнётся, мобилизуется, достанет чистый лист бумаги и тонкий острый карандаш и начнёт жить иначе. Добавлено (07.11.2012, 00:20) --------------------------------------------- *** Жизнь изменилась, что называется, в одночасье. Казалось, вот буквально только что Лиза была успешной студенткой культурологического факультета, претенденткой на красный диплом, спортсменкой, любимой доченькой, ближайшей и дорогой подругой, ходила на выставки и модные фильмы, часами болтала по телефону с Настюхой о её успехах у парней (менее симпатичная, Настя была более живой, энергичной, общительной, к тому же, будучи одной из ведущих швей в своём ателье, прекрасно одевалась, поэтому пользовалась у представителей сильного пола гораздо большей популярностью, чем спокойная, рассудительная и сдержанная в эмоциях Лиза), о кознях начальницы и проблемах с ремонтом в квартире, куда Настя переселилась сразу после окончания школы и оформления всех надлежащих документов; только вчера она радовалась каждому дню и заботилась только о том, как бы успеть побольше сделать: сбегать на лекции и в парикмахерскую; попить кофе с однокурсниками в крошечном кафе рядом с университетом, достать билеты на всю семью на концерт «Наутилуса»; купить продукты и подарки для праздника в честь годовщины свадьбы родителей; договориться с Настюхой на предмет пошива блузки – вроде такой, какую однокурснице привезли родители из Болгарии; да, и обязательно сегодня ещё успеть на тренировку! И вдруг всё рухнуло. Добавлено (07.11.2012, 00:21) --------------------------------------------- В тот вечер их долго не было, и впервые за всю жизнь Лиза вернулась домой раньше всех. Она даже развеселилась слегка – вот загуляли родители! А всё её ругают: «Где можно ходить до трёх часов ночи?!» Она на ходу сжевала кусочек колбаски (греть чайник было лень, и спать хотелось неимоверно), переоделась, умылась и только тогда заметила, что уже действительно очень поздно! Стало как-то неуютно и даже немного обидно. Ну вот! Они где-то развлекаются, а она тут сидит одна в тёмной холодной квартире, и никто не скажет: «Марш немедленно спать! Завтра глаза будут опухшие, и ничего соображать не будешь!» И, главное, хоть бы позвонили, побеспокоились – а вдруг её ещё дома нет?! Она подняла телефонную трубку, чтобы позвонить дяде Арсению или дяде Юре, но потом положила обратно. Было и правда ужасно поздно, и звонить людям среди ночи, поднимать с постели и плакаться, что родителей дома нет, было неудобно и по-детски. Она помаялась ещё полчаса. Сон совершенно пропал, беспокойство нарастало, и она уже почти решилась снова поднять трубку, как вдруг телефон зазвонил, так оглушительно и резко в тишине пустой квартиры, что она даже подпрыгнула на диване и несколько секунд не могла унять затрепыхавшееся сердце. Дядя Юра позвонил сам. Добавлено (07.11.2012, 00:36) --------------------------------------------- Она на удивление ясно и чётко запомнила следующие несколько часов и через много лет могла повторить всё до мелочей: и как дядя Юра приехал тогда ночью, огромный, какой-то серый, словно пыльный, с воспалёнными глазами, как он долго и мучительно откашливался и пристраивал на трюмо в прихожей форменную фуражку; и как она недоверчиво рассмеялась, решив, что это просто жестокая шутка, а потом безобразно и по-бабьи накричала на него, чтобы он не смел так говорить о её родителях; и как они поехали потом в морг и она злилась всю дорогу, что забыла оставить дома записку о том, где она; и как внезапно перед дверью ослабели и подломились ноги, и дядя Юра ткнул ей под нос предусмотрительно заготовленную ватку с резким ядовитым запахом (эти руки и этот запах сопровождали её всю последующую неделю, и она возненавидела его всеми силами души); и как страшно и пронзительно кричала худенькая растрепанная женщина в плаще смешного канареечного цвета – жена водителя такси; и как дико было видеть тела родителей под эти ужасным грязно-белым покрывалом – да это просто не могли быть они! Вот эти изломанные, раскрашенные красно-синим и жёлтым куклы – её мама и папа?! Да нет, что вы, конечно, это не они! И это странное ощущение первого в её жизни обморока – как будто какой-то огромный зверь мягко толкнул её мохнатой пушистой лапой прямо в сердце. И тот разговор, как вязкий, медленный и неохотный камнепад, о том, как навстречу такси, в котором родители ехали от друзей, на мосту внезапно вывернул тяжело груженый «КАМАЗ», и «Волга», смятая ударом, рухнула в реку. И эти страшные и бессмысленные подробности, что мама и водитель умерли мгновенно («Она совсем не мучалась. Секунда – и всё» – как будто это могло её утешить!), а папа ещё боролся, пытаясь открыть заклинившую дверцу и вытащить маму, но не смог и просто утонул («Он не выжил бы всё равно. Травмы, несовместимые с жизнью. Прости, девочка»). И как прилетела запыхавшаяся Настюха с каким-то лохматым подвыпившим типом в дурацкой клетчатой рубашке, красивая до неприличия, яркая, пахнущая немного вином и резко - своим обожаемым «Клима», упала рядом на корточки, обняла за коленки и горько разрыдалась. Добавлено (07.11.2012, 00:39) --------------------------------------------- А Лиза не плакала. Она качалась на стуле, обхватив себя руками, и тихо подвывала, пока дядя Юра не привёл толстую равнодушную медсестру, которая деловито пощупала пульс, что-то невнятно спросила у всхлипывающей Насти, сосредоточенно выслушала ответ и сделала Лизе какой-то укол. Таких уколов понадобилось потом ещё несколько. Возможно, именно из-за них Лиза плохо помнила сами похороны. К ней постоянно кто-то подходил, говорил какие-то слова, пожимал руки, гладил по голове, она механически кивала, постоянно норовя скатиться в обморок и всё время ощущая чью-то поддерживающую руку. Она не знала, что нужно делать, но ей казалось почему-то страшно важным соблюсти все обычаи. Ей говорили, что надо купить носовые платки для тех, кто будет выносить гробы и венки; заготовить побольше водки, потому что на поминках будет много мужчин с папиной работы; обязательно отблагодарить водителя катафалка; непременно взять с собой на кладбище святой воды, чтобы вылить в могилы; не забыть развязать верёвочки, которыми завязаны руки и ноги, и непременно бросить их в могилу, а то на них, на эти завязочки, большой спрос среди ведьм и прочих зловредных и тёмных личностей; и катастрофическое множество других мелких и обыденных, но при этом совершенно необходимых вещей. Она кивала, но через несколько секунд напрочь забывала всё, что ей говорили, и постоянно возвращалась к гробам – поговорить. Она практически не разговаривала ни с кем, кроме родителей, не спала, почти ничего не ела и была вялой, апатичной и внешне странно спокойной. И только уже на кладбище, увидев людей с молотками, низко и страшно закричала, вырвалась из рук Насти и заметалась между гробами, чтобы не дать заколотить крышки. Добавлено (07.11.2012, 00:40) --------------------------------------------- С кладбища её увезли на «скорой», и она неделю пролежала в больнице, всё время порываясь ехать «к ним». Настя, неотлучно находящаяся рядом, уговаривала и удерживала. Она сама старалась не плакать, но не смогла сдержаться, когда Лиза однажды сказала тихо и тоскливо: «Насть, мне надо поехать, понимаешь? Им же холодно там по ночам! Может, шубу отвезти или одеяла?» Она не захотела потом пожить у Насти, но не могла оставаться и в своей квартире, и тогда они с Настей на время перебрались в огромную и высокую квартиру бабушки. Она до сих пор помнила, как первое время было дико и странно, неестественно, гулко и пусто. Грузовик нашли практически сразу. Он числился по соседнему району в угоне, и это ещё больше убедило папиных сослуживцев, что авария не была случайной. Дядя Сеня, звонивший им каждый день, ничего утешительного не сообщал, и водителя, естественно, так и не нашли. Но для Лизы это не имело уже никакого значения. Всё равно ничего нельзя было вернуть. Она сильно похудела, потемнела лицом, стала совсем неразговорчивой. Она не смогла вернуться в свою квартиру, и её пришлось продать, даже за вещами и мебелью Настя ездила одна. Единственное, в чём Настя так и не смогла на неё повлиять, – она не бросила институт. Так было легче. Учёба требовала внимания, концентрации, напряжения, и это отвлекало и принуждало к жизни. Именно тогда Лиза увлеклась сама и увлекла Настю Востоком, а особенно японской поэзией и культурой, которую так любила мама. Постепенно Лиза привыкала, мирилась, становилась ещё спокойнее и холоднее и мечтала только об одном – узнать правду. Кто? Кто и почему так страшно распорядился жизнями её семьи, единственных людей в мире, без которых она так мучительно задыхалась? За что? Но ответов не было. Добавлено (07.11.2012, 00:42) --------------------------------------------- Как-то незаметно закончилась учёба, Лиза устроилась в музей, они с Настей вдвоём тихо праздновали дни рождения, ездили на кладбище в годовщины (дядя Юра помог, чтобы рядом с могилами родителей оставили ещё одно место, и это немного утешало Лизу), и постепенно ей начало казаться, что вот так и будет теперь всегда – отныне и вовеки. А потом прогремел этот звонок от дяди Сени. Если бы Лиза знала тогда, к чему приведёт этот разговор, если бы она могла предвидеть!.. Но она не могла. Она взяла трубку и подвела черту. Часто потом ей приходила в голову избитая банальная мысль: как мелкие, незначительные, совершенно обыденные и не вызывающие предчувствий события навсегда и безвозвратно меняют жизнь! Совершенно естественная и несложная просьба помочь выбрать оригинальный подарок к юбилею большого начальника стала для неё той самой красной кнопкой, после нажатия на которую уже ничего нельзя вернуть. Добавлено (07.11.2012, 00:45) --------------------------------------------- Она долго ходила в тот день по выставочному центру, разглядывая милые сердцу восточные безделушки, и постепенно начинала расстраиваться. Выставка была огромной, но абсолютно ничего, что можно было бы подарить серьёзному военному чиновнику в качестве сувенира к солидному юбилею, не находилось. Она уже совсем было собралась уходить, как вдруг заметила небольшой павильон со скромной вывеской «Оружие» и поняла – вот оно! Что может быть солиднее и достойнее дорогого экзотического меча, который можно повесить на стену и рассказывать изумлённым восхищённым гостям связанную с ним красивую и героическую легенду! Павильон не обманул её ожиданий. Выбор оружия был достаточно велик, к тому же монументальный юноша в стилизованном самурайском костюме с готовностью выложил перед ней шикарный глянцевый каталог и пообещал, что в течение трёх дней фирма гарантирует доставку выбранного экземпляра прямо к дверям квартиры. Но сначала она хотела посмотреть выставленные образцы. Выбор, что ни говори, впечатлял. Она достаточно долго простояла у витрины с кинжалами-айкучи, со всех сторон рассмотрела стенд с короткими, чуть длиннее полуметра, традиционными и парадными мечами-вакидзачи и изящными танто и в восхищении застыла у стены со средними и длинными мечами. Они были прекрасны – каждый по-своему. Скромный и простой ширасайя «Дайто» (для непосвящённого этот меч выглядел как обычный посох – так незаметен был стык ножен и рукоятки и так изящно они были замаскированы под грубо отёсанное дерево). Целая семья мечей ниндзя – малый, средний, скромный каждодневный и богато декорированный парадный. Великолепные и благородные катаны – «Ками», «Токугава», «Дракон», «Чёрный Дракон», с рукоятками – плетёными, костяными, оплетёнными змеиной кожей, ножнами всех традиционных цветов, украшенными изысканными «обитори канагу» - многочисленными гербами, драконами, золотыми и серебряными фигурами, скромные и ослепительные, поражающие совершенством линий и спокойным достоинством. Но всё же Лиза никак не могла определиться, пока не увидела меч, который полностью захватил её. Он висел чуть обособленно (или это ей так показалось?..) и буквально ослеплял бьющей через край мощью. Длинный, больше метра, изящный и стремительный, но при этом солидный и даже немного угрожающий, богато украшенный – даже кольца на ножнах для крепления шнура были, кажется, серебряными – но явно не превратившийся в бесполезную игрушку; она была уверена, что если на клинок уронить шёлковый платочек, то шёлк не выдержит и непременно распадётся, как в фильмах, на два невесомых крыла… Добавлено (07.11.2012, 00:48) --------------------------------------------- - Неужели хорошенькая современная девушка способна задержаться в оружейном павильоне и так долго и серьёзно рассматривать катану? Раздавшийся за спиной голос буквально сочился мягкой бархатной самоуверенностью. Стандартный подход: «Что-такая-девушка-как-Вы-делает-в-таком-месте-как-это». Щепотка лёгкого мужского кокетства, на кончике ножа скрытой лести и полная горсть самодовольной сопричастности: «Ну, мы-то с Вами понимаем!» Лиза внутренне усмехнулась и обернулась: - Вы правы, это, конечно, ужасно неестественно, только это вовсе не катана. Это парадный императорский тачи, или, как его ещё называют, та-ти, эпохи Эдо. XVI век. Она хотела добавить ещё пару-тройку терминов – для усиления эффекта, но не смогла выдавить из себя ни слова – как сопливая школьница, оторопела, буквально провалившись куда-то на дно ослепительно-серых глаз незнакомца. Он довольно ухмыльнулся, видимо наслаждаясь произведённым впечатлением. - Господи, неужели Вы и в этом разбираетесь? – в его восхищении уже явно проскальзывала лёгкая насмешка. – Откуда это может быть видно? На вид ну точно как катана! Добавлено (07.11.2012, 00:49) --------------------------------------------- Положение спас неслышно подкравшийся продавец. - Девушка совершенно права, - солидно пробасил он, напугав её до полусмерти, – явно видна абсолютно другая сори («Кривизна клинка», - неслышно прошептала Лиза), чуть длиннее менуки («Рукоятка…»), да и вообще – для специалиста и сомнений никаких быть не может. Интересуетесь? Лиза полушёпотом призналась, что да, интересуется. - Ну что же… Общая длина клинка и рукояти чуть больше метра. 105 сантиметров, если точнее. Клинок изготовлен из нержавеющей стали, 440. Рукоять – слоновая кость. Обитори канагу – накладное серебро, очень чистое, проба 960. Цуба – ну, то есть гарда – декорирована таким же серебром и полудрагоценными камнями. Производитель – испанская фирма Art Gladius. Копия, естественно. Прекрасный вкус у Вас, девушка. И чутьё – самый дорогой меч из экспозиции выбрали. - И насколько дорогой? – незнакомец вовсе не собирался быть на вторых ролях. Он даже придвинулся чуть поближе, старательно изображая заинтересованность. - Относительно, – продавец окинул опытным взглядом дорогой костюм («Определённо «Хьюго Босс»! Скромненько и со вкусом!»), прекрасные кожаные туфли, скромный кожаный опять же портфель «Aurora» (“Так, навскидку, чтобы купить – в пределах двух штук зеленью”), шикарные золотые часы (трудно было определить фирму – то ли «Casio», то ли «Zenith», мешал рукав костюма, – хотя на самом деле это был изысканный, респектабельный и фантастически дорогой «Лонжин») и булавку на галстуке – золотого орла с рубиновыми глазами. – Всего 450 условных единиц. Долларов, то есть. Добавлено (07.11.2012, 00:51) --------------------------------------------- - Можно от Вас позвонить? – решительно спросила Лиза, стараясь не смотреть на смутившего её почти до слёз незнакомца. И не то чтобы он был таким уж красавцем, вовсе нет. И нос, строго говоря, был у него великоват, и уши могли бы прилегать поплотнее, и мимика могла бы быть поспокойнее – но было в нём что-то неуловимо притягательное, странно роднившее его с висящим на стене мечом, какое-то фонтанирующее жизнелюбие, перехлёстывающая через край энергия. «Харизма», - отстранённо подумала она умным книжным словом. Но самое главное – глаза! Они затягивали, звали, манили куда-то в глубину, где мелькали, как ей казалось, серебристые отблески внутреннего огня. Она знала, что такие глаза могут даже менять цвет от зелёного до синего, и ей вдруг ужасно захотелось самой увидеть это – так, что она даже разозлилась на себя и вдруг мучительно покраснела от стыда за такие мысли. Добавлено (07.11.2012, 00:52) --------------------------------------------- Много дней спустя, когда Лиза пыталась понять, почему же всё-таки он ждал её тогда у входа, она, как человек трезвомыслящий, вынуждена была сознаться самой себе, что с его стороны это был просто спортивный азарт. Ему приелись девицы из его окружения, он принципиально не имел дела с замужними, и она была для него, фигурально выражаясь, куском хлеба среди многоцветных конфетных развалов. А она… Она просто «сорвалась с катушек», по определению Насти. «Нет, мужик видный, конечно, солидный, богатый и не жадный, про жену-стерву днями не долдонит, да и вообще… Но ты, Зюзька, на нём прямо повисла, аж неприлично, честное слово!» - бубнила она каждый раз, когда видела их вместе. Лиза злилась и обвиняла подругу в зависти: «Ты сама хоть раз бы нашла такого, как мой Серёжка, вот тогда и говорила бы!» - «Да уж конечно! – злилась в ответ Настя. – Золотой-серебряный твой Серёня! А я тебе говорю, скользкий он и снисходительный слишком, как будто тебя в помойке нашёл и отмыл в своих джакузях!» - «Он меня любит! Ты это способна понять? ЛЮБИТ! Ясно тебе?» - «А если любовь у вас такая до гроба (до чьего, кстати, твоего?), то чего ж он не бросит свою мымру и на тебе не женится? А? Ну давай, расскажи мне, дуре непроходимой!»
|
|
| |
роза_розовна | Дата: Среда, 07.11.2012, 02:07 | Сообщение # 27 |
Offline
Группа: Завсегдатаи
Сообщений: 20445
| lamia2206, ты пожалуйста, пока мы первую часть читаем, быстренько вторую допиши!! А то как же, без конца?
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Среда, 07.11.2012, 08:10 | Сообщение # 28 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| asche, сделаю всё, что смогу!
|
|
| |
eva | Дата: Среда, 07.11.2012, 08:50 | Сообщение # 29 |
Offline
Группа: Модераторы
Сообщений: 12975
| lamia2206, ну сюжет закрутила!!!! С первой главы думала,что будет женский роман,потом решила,что детектив(старушку убьют и ограбят), а тут такоое началось.Так интересно!!!!!!!
|
|
| |
lamia2206 | Дата: Среда, 07.11.2012, 09:50 | Сообщение # 30 |
Offline
Группа: Проверенные
Сообщений: 230
| eva, ага, я вся такая... внезапная!
|
|
| |